Маски предков (imagines maiorum) играли важную роль в публичной репрезен- тации римской аристократии в эпоху республики. Анализируя дошедшие письменные свиде- тельства и сопоставляя их с археологическим материалом, автор приходит к выводу о суще- ствовании двух различных форм imagines: масок, использовавшихся во время погребальной процессии, и восковых изображений (бюстов), хранившихся в домах римских аристократи- ческих родов. Кроме того, в статье исследуется происхождение традиции почитания изобра- жений предков. Ее истоки автор обнаруживает в V в. до н.э., к которому относятся первые упоминания на появление традиции почитания изображений предков и аристократического погребального ритуала. В то же время важную роль в разработке различных типов изображе- ний, по всей видимости, оказали этрусское и греческое влияния. Во второй половине IV в. до н.э. с образованием нобилитета патрицианская традиция изображений предков распространи- лась на плебейскую часть новой аристократии. Также по всей вероятности именно в это время из Греции была заимствована техника снятия посмертных гипсовых масок. Особое внимание в статье уделено социально-политической функции масок предков в эпоху классической ре- спублики (III-II вв. до н.э.). Разбирая ряд свидетельств античных историков, автор приходит к выводу о том, что помимо ритуального назначения, изображения предков являлись одним из существенных инструментов влияния на массы и предвыборной агитации в римской респу- блике. Наконец, эта традиционная форма обоснования права на особое положение в обществе оказалась востребованной и в эпоху принципата. В статье прослеживается также роль демон- страции масок предков в погребальных церемониях принцепсов из династии Юлиев-Клавдиев и их родственников на основании имеющихся письменных свидетельств античных авторов. В заключительной части статьи автор приходит к выводу о постепенном вытеснении масок предков принцепса из императорского погребального ритуала другими формами изображений. В итоге с приходом к власти династии Флавиев, лишенной семейственной аристократической традиции, он оказался невостребованным, а главное место в погребальной церемонии заняло изображение самого покойного императора.
