В начале 1990-х годов российскому обществу представлялось, что пути социально-экономического развития России могут заметно трансформироваться. Научное сообщество вернулось к идее, что история не предопределена (как утверждал Герцен, «история стучится во все двери») и что советская социальная политика имеет многие возможные альтернативы. Это был классический спор об агентах/субъектах и структуре, спор, в сущности, о том, является ли история продуктом выбора индивидов или структурных сил. Этот спор актуален и по сей день, но уверенных в том, что Россия застряла в своей исторической колее, стало, пожалуй, больше. Однако критика основ социальной политики и попыток ее преобразования не может исходить из каких-то абстрактных соображений общего порядка, из примеривания того, что в Швеции или в США давно делают и там это хорошо получается. Критик должен быть, выражаясь словами Грамши или Уолцера, «связанным» (connected), то есть быть участником данного общества. Учитывая самобытность российского общества, это тем бол