В статье рассматриваются методологические аспекты применения понятий к русской истории позднего Средневековья и раннего Нового времени. Исторические понятия одновременно являются продуктом социальной действительности (социального опыта), ее осмыслением/интерпретацией (отраженным в дискурсивной практике) и фактором, который эту реальность формирует. Именно в этой универсальности кроются эвристические возможности данной методики. Россия вырабатывала свои исторические понятия, однако их семантика декодируется с трудом. Европейских аналогов нередко нет. Попытки вывести истоки русских политических понятий из наследия Византии носят в основном гипотетический характер. Русская средневековая культура
носила недекларативный, «молчаливый» характер. Многие сюжеты понимались интуитивно, не нуждались в письменных многословных объяснениях. Следующей методологической проблемой является презентизм. Категориально-понятийный аппарат допетровской эпохи в большинстве случаев нуждается в переводе на современный научный язык. Но при переводе происходит неизбежное «присвоение смысла», причем
оно осуществляется на основе современных понятий. Исторические понятия Московской Руси нужно выводить из нее самой, а их рефлексия в Новое время — это история различий, но не континуитета. В этом специфика методологии предполагаемого исследования. Дискуссионной проблемой является хронологический рубеж. Р. Козеллек для Европы обозначает его как 1750–1850 гг., но для России этот рубеж — несомнен-
но, эпоха Петра I (1682–1725). Между русскими XVI–XVII и XVIII–XIX вв. очевиден тектонический сдвиг, пресловутый «временной разрыв». Он проявился наиболее ярко именно в культуре, в языке, в исторических понятиях и был связан прежде всего с вестернизацией, а в XIX в. — с модернизацией. То есть процесс формирования российских исторических понятий имеет свою специфику и отличен от западноевропейского. При этом история русских ключевых понятий есть история европейская, и начинается она с XVIII в., с петровской культурной вестернизации, с формирования новой интеллектуальной и социальной элиты, усваивавшей западноевропейскую культуру и все больше мыслящую в ее категориях.
