Проблема лингвистической неопределенности является наиболее обсуждаемой темой современной философии права, суть которой сводится к вопросу: предопределяют ли юридические правила (правовые нормы) результат судебного решения (или иного правоприменения) в каждом конкретном случае. Представители юридического формализма (и отчасти юридического позитивизма) отвечают на этот вопрос положительно, поскольку считают, что задача судьи состоит в разрешении судебных споров посредством применения непротиворечивых принципов к фактам. Судебное решение, таким образом, трактуется как непротиворечивое применение общепринятых принципов к установленным фактам для получения результата, то есть судебное решение уподобляется дедуктивному умозаключению, где истинность вывода гарантируется истинностью посылок (правовых норм и фактических обстоятельств дела). Напротив, представители юридического антиформализма утверждают, что юридические правила и содержащиеся в них понятия (и право в целом) являются «радикально неопределенными» и прежде всего из-за неопределенности самого языка, в котором они выражены. Антиформалисты, отстаивая позицию лингвистической неопределенности, исходят из того, что если у юридических текстов (как и у слов, которые в них содержатся) нет самостоятельного значения, то применение отдельных положений закона не может быть непосредственно выведено из самого его текста. Их аргумент состоит не столько в том, что некоторые слова являются двусмысленными или нечеткими, а потому мы не можем быть уверенными в их правильном применении, но прежде всего в том, что применение всех слов будет неизбежно неопределенным, только если единицей значения выступают сами эти слова. Они утверждают, что уверенность и определенность в применении слов зависят исключительно от согласия лингвистического сообщества в том, как то или иное слово надо применять. Формалисты для подтверждения своей позиции ссылаются на идеи «позднего» Витгенштейна, в то время как антиформалисты - на интерпретацию Крипке. Но есть философы права, которые ставят под сомнение применимость идей Витгенштейна для решения проблемы неопределенности права, хотя и не отрицают, что некоторые из его идей вполне уместны для анализа проблемы интерпретации права и судебного правоприменения.
