В своих произведениях Достоевский изображал различные варианты героев-индивидуалистов, которые вот уже почти на протяжении столетия возводятся исследователями в той или иной степени к трактакту Макса Штирнера «Единственный и его собственность». Между тем писатель никогда не упоминал философа, и документальных свидетельств знакомства его с этой книгой не существует. Данная статья представляет собой критический обзор научной литературы на эту тему, который ставит своей целью постановку ее на более прочную литературно-теоретическую основу. В статье впервые показано, что философская позиция Штирнера все же действительно явно просматривается в основаниях жизненной позиции многих героев Достоевского. Также впервые эта проблема ставится на материале самого широкого круга произведений Достоевского: «Униженные и оскорбленные», «Записки из Мертвого дома», «Записки из подполья», «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», «Подросток» и «Братья Карамазовы». Новизна авторского подхода заключается в демонстрации многообразия форм проявления философского интертекста у Достоевского. Автор приходит к выводу, что отсутствие на страницах его произведений имени Штирнера связано, прежде всего, со спецификой философского интертекста произведений художественной литературы. Раскрытие достаточно очевидного для образованного читателя того времени философского подтекста самим писателем неизбежно сужало бы символический горизонт дискурсивных воплощений тех или иных идей.