В статье рассматриваются трудности методологического и идеологического характера, возникающие при изучении истории советской философии. Проводится мысль о том, что и официальный марксизм, принятый в СССР в качестве академической философии и закрепленный на уровне советской идеологии, и различные течения немарксистской философии, существовавшие в Советском Союзе во второй половине ХХ века, одинаково ценны для понимания целостной философской культуры данного периода. Задача исследователя, поставившего перед собой цель адекватного и всестороннего изучения истории советской философии, заключается, по мнению авторов статьи, в том, чтобы, избежав суммативизма, редукционизма и предвзятого истолкования тех философских учений, которые не совпадают с его собственной позицией, обнаружить и описать фундаментальные смысловые лакуны, благодаря которым в философской культуре постоянно сохраняется необходимый идейно-творческий потенциал. В статье посредством анализа проблематики Ленин¬градской школы философии науки осуществляется попытка разыскания подобного рода лакуны в официальной советской философии. Обосновывая тезис о том, что противопоставление официальной и неофициальной линий развития русской мысли в советский период, ведущее к наделению приоритетным статусом одной из традиций и к отказу признавать значимость другой, является недопустимым и теоретически некорректным, авторы приходят к выводу, что в основании советской философской культуры лежат проблемы свободы, человека и творчества. Именно они инициируют появление во времена «оттепели» таких новых направлений, как марксистская антропология, культурология и философия науки. С этой точки зрения, Ленинградская школа философии науки представляет собой опыт реализации научно-философского потенциала советского марксизма.