В статье исследуется китайский историко-этнографический памятник «Изображения данников правящей династии Цин» («Хуанцин чжигунту»), созданный по приказу императора Цяньлуна (1735–1796) во второй половине XVIII в. и хранящийся в фонде китайских рукописей и ксилографов Научной библиотеки им. М. Горького Санкт-Петербургского государственного университета. На материале данного сочинения
проводится системный анализ представлений китайцев о европейских странах и народах в период правления династии Цин (1644–1911). Вычленяются, классифицируются и анализируются содержащиеся в книге изображения и описания ряда европейских народов — русских, поляков, венгров, шведов, англичан, голландцев и др. Приводятся полные переводы на английский язык текстов описаний португальцев, венгров и швейцарцев. Устанавливается круг вопросов и проблем, связанных с содержанием книги.
Особое внимание уделяется выявлению и объяснению антропологических и социокультурных стереотипов, формировавших имидж европейцев в Китае. Авторы статьи отмечают, что составители памятника предположительно намеренно охватили далеко не весь европейский регион, посвятив лаконичные и схематические описания лишь нескольким государствам. При этом они нередко допускают фактические неточности, когда отмечают географическое положение отдельных стран, путаются в их названиях
или сообщают неверные сведения о характере политических отношений между ними, об антропологических характеристиках и нравах их населения. Вместе с тем составители тяготеют к высокой фактической точности и информативности, когда речь идет о народах, входивших в сферу традиционных геополитических интересов Китая. Подобные наблюдения позволяют авторам прийти к выводу, что китайские императоры проявляли неглубокий интерес к делам географически удаленной от Китая Европы,
в большей степени обращая особое внимание на те народы, которые имели с Китаем длительные исторические связи или непосредственные дипломатические контакты. Изучение «Хуанцин чжигунту» позволяет не только выявить важнейшие факторы, формирующие общую картину китайского мировосприятия, но и способствует лучшему пониманию мотивов, определявших внешнюю политику империи Цин.