В статье рассматривается междисциплинарное поле социальных исследований, где проблематика исторической памяти занимает одно из первых мест, поскольку обусловливает различные стороны жизни социальных групп — не только социокультурные, но также и политические. Накапливая опыт поколений и обогащая историческое сознание, она формирует не только традиции, но и служит ценностным ориентиром для развития общества, выполняет важную интегративную функцию для нации, этноса. В работе освещается и другая «сторона медали». Историческая память является значимым фактором этноконфессиональных конфликтов. Во-первых, конфликтогенный потенциал в ней заложен как составная часть идентичности социальной общности (этнической, конфессиональной, национальной), поскольку формирование самосознания «мы» всегда включает противопоставление другим, чужим, а зачастую и враждебным общностям. Во-вторых, историческая память может не только разделять, но и мобилизовывать, служить фактором разжигания и эскалации конфликта. Травмирующие свойства коллективной памяти успешно используются в этноконфессиональных конфликтах как источник для политического манипулирования и создания социальнопсихологической напряженности. Национальные обиды исторического развития как культурные травмы не залечить простым соглашением сторон. Требуется значительное время новых отношений, перерастания вражды не просто в нейтральную фазу, но в стадию сотрудничества, равноправия и интеграции. Это делает этнические и религиозные конфликты наиболее сложными, требующими системных усилий по проведению политики примирения и переформатирования, вытеснения эноконфликтных сторон исторической памяти. На базе социологических исследований, в которых предметом выступали различные аспекты исторической памяти российского общества и некоторых постсоветских стран, авторы делают вывод о двойственной роли произошедших изменений. В статье анализируется роль персонифицированной памяти об этнических и конфессиональных конфликтах прошлого, которая находит отражение в современной действительности, наиболее остро проявляясь в информационных войнах памяти, пропаганде вражды и мифологемах о жертвах потерянного прошлого.