История Великой Месопотамии периода ранней древности во многом определялась взаимодействием двух различных культурно-хозяйственных групп, населявших в то время юг (Южная Месопотамия) и север (Северная Месопотамия и Северо-Западная Сирия) этого региона. Ранняя модель общественного устройства, сформировавшаяся в IV тыс. до н. э. на юге, была основана на феномене города как эгалитарной самоуправляющейся хозяйственной системы. В то же самое время на севере шло формирование централизованных территориальных структур с наследственной царской властью. На протяжении почти полутора тысяч лет, когда эти две модели существовали параллельно, неоднократно предпринимались попытки включить города юга в рамки северной централизованной системы. Однако механическое объединение обществ с совершенно разными системами организации власти, производства и распределения ресурсов не могло быть успешным. Городское население юга и прежде всего старая городская элита
отвечали на такие попытки периодическими восстаниями (XXIV, XXIII и XVIII вв. до н. э.). Эти восстания жестоко подавлялись, но как только центральная власть начинала ослабевать, административные структуры, созданные этой властью, также быстро распадались, в то время как местные институты власти заново восстанавливались и города Южной Месопотамии возвращались к существованию в рамках традиционной модели. Это происходило неоднократно, но в последний раз (XVIII в.) внутренних ресурсов, по-видимому, уже не было, и города юга после жестокого подавления очередного поднятого ими восстания против центра просто исчезли с политической карты Южной Месопотамии.
