В статье отмечаются существующие в российской цивилистике методологические проблемы осмысления идеи недопустимости противоречивого поведения и интерпретации норм ГК РФ об иррелевантности заявления о недействительности сделки (п. 5 ст. 166 и п. 3 ст. 432). Показывается континентальная история указанной идеи, ее романистические корни, непродуктивность соотнесения соответствующих положений российского ГК с англосаксонским институтом эстоппеля, а также обосновывается взгляд, согласно которому эта идея, не будучи принципом гражданского права, всегда была и остается лишь юридической максимой (афоризмом), способствующим толкованию требования добросовестности применительно к отдельным случаям.