Статья посвящена судьбе Пенсионного устава 1827 г. Пенсионный устав 1827 г. стал основой системы пенсионного обеспечения государственных служащих в Российской империи. Он завершил процесс формирования российской бюрократии. Во время принятия устава не учитывались финансовые возможности государства. Но уже очень скоро выяснилось, что выплата пенсий отставным служащим ложится тяжелым бременем на Государственное казначейство. В то же время размер пенсий все больше и больше отставал от размеров жалованья чиновников и был явно недостаточным. В результате появился проект перехода на «накопительную пенсионную систему» путем создания эмеритальной кассы (по примеру Царства Польского). Но специально созданный в 1843 г. для разработки этого проекта Эмеритальный комитет установил, что создание такой системы нереально. При обсуждении реформы Пенсионного устава в Комитете министров в 1850-1851 гг. граф Д.Н. Блудов предложил вернуться к практике ХVIII в., когда пенсии выплачивались только тем, кто не имел собственных средств к существованию. Это предложение было единодушно отвергнуто всеми министрами. Высказывалось также предложение отменить все пенсионные льготы для «особых родов службы» - учебной, медицинской, таможенной и т.д. Это предложение также не было поддержано большинством министров. Указ Николая I 6 ноября 1852 г. внес лишь частичные изменения в Пенсионный устав 1827 г. Эти изменения касались главным образом сроков службы, необходимых для получения пенсии. Но проблема необходимости, с одной стороны, сокращения расходов государства на выплату пенсий, а с другой - повышения размеров пенсий оставалась. В 1866 г. при Министерстве финансов была создана специальная комиссия для подготовки нового пенсионного устава, но ее предложения так и не были реализованы, а в 1883 г. комиссия была закрыта. Архаизм Пенсионного устава 1827 г. к концу ХIХ - началу ХХ вв. был очевиден, но до 1917 г. этот устав остался почти неизменным.