Цель данной статьи — создать коллективный портрет историков, работавших в Санкт-Петербургской духовной академии в 1869–1917 гг., и сопоставить его с данными по историкам, работавшим в светских учебных и научных учреждениях Санкт-Петербурга, с Петербургским университетом в целом, его историко-филологическим факультетом и кафедрой русской истории. Для достижения поставленной цели авторы статьи проанализировали данные по историкам СПбДА за указанный период по ряду параметров, таким как сословное происхождение, процент защитивших магистерские, докторские диссертации, по количеству времени, прошедшего с момента окончания учебного заведения до защиты диссертации, публикационной активности, времени получения профессуры и другим параметрам. Данные были получены на основании анализа комплекса материалов (портал «Биографика СПбГУ», адрес-календари Российской империи за 1869–1917 гг., электронные каталоги Российской национальной библиотеки в Петербурге, Государственной Российской библиотеки в Москве, Государственной публичной исторической библиотеки в Москве и др.). В статье показана преемственность научной школы СПбДА, высокая степень корпоративной замкнутости, отличавшая церковную историческую школу Петербурга. Хотя «церковно-историческая наука» воспринималась историками Петербургской духовной академии как особая отрасль исторического знания, а сами они рассматривались современниками как принадлежавшие «к особому церковному миру», отличному от мира «светского», полученный коллективный портрет историков СПбДА дает все основания утверждать, что в профессиональном плане, в вопросах построения карьеры и научных занятий они были весьма близки к историкам, работавшим в мирских учебных и научных учреждениях. Следует отметить, что ученые СПбДА в значительной части печатались в светских научных изданиях, оказывали консультативные услуги органам государственного управления. Иными словами, как показано в статье, корпорация церковных историков была вполне вписана как в научную жизнь профессионального исторического сообщества второй половины XIX — начала ХХ в., так и в государственную среду империи.
