Исследование архивного документа - черновика письма президента Академии наук СССР С. И. Вавилова И. В. Сталину, предположительно датируемого 1948 г., свидетельствует о попытках его автора упорядочить введение научной цензуры в СССР в сфере наиболее актуальных исследований по физике. Запретительные процессы, по мнению Вавилова, негативно отражались и на других научных дисциплинах, в том числе гуманитарных. Данное письмо - второе обращенное Вавиловым к Сталину. Призыв доверить контроль за режимом секретности учреждениям Академии наук СССР не возымел действия, и Вавилов, ссылаясь на опыт зарубежных коллег, обладающих возможностью обсуждать последние достижения во всех сферах исследовательской деятельности, предложил организовать особый цензурный орган, в который, как он надеялся, войдут наиболее авторитетные представители научного сообщества, способные обеспечить продолжение научной дискуссии. Оба письма Вавилова Сталину напрямую связаны с последствиями реализации постановления Совета министров СССР от 8 июня 1947 г. за № 2009 «Об установлении перечня сведений, составляющих государственную тайну, разглашение которых карается по закону», отменившего постановление аналогичной направленности от 27 апреля 1926 г. «Об утверждении перечня сведений, являющихся по своему содержанию специально охраняемой государственной тайной». Очевидно, попытки академика Вавилова, стремившегося следовать в русле политики компромиссов и стремления к сотрудничеству с советской властью, заложенной еще академиком С. Ф. Ольденбургом, непременным секретарем АН СССР до 1929 г., чтобы сохранить определенную свободу научной дискуссии, прежде всего, в наиболее актуальных для развития оборонного комплекса страны областях, таких как ядерная физика, и тем самым способствовать их дальнейшему развитию, не увенчались успехом. Принятые ранее и позднее постановления Политбюро ЦК ВКП(б) и Совета министров СССР лишь усиливали степень государственного контроля за всеми сферами научной деятельности. Было запрещено издание ряда журналов на иностранных языках, в музейной сфере вводился режим строжайшей секретности.
