В статье поднимается проблема ресайклинга советского прошлого в спектаклях современного российского театра. Анализируется постановка В. Рыжакова «Оптимистическая трагедия. Прощальный бал» (2017, Александринский театр) по пьесе Вс. Вишневского в переработке А. Волошиной. К драме Вишневского многократно обращались режиссеры (А. Таиров, Г. Товстоногов, М. Захаров и др.) в важные для развития советского театра моменты. В XXI в. «Оптимистическая трагедия» вновь стала востребованным произведением, при этом трактовка текста и театральный язык подверглись значительным изменениям: на первый план выступили темы преемственности поколений и исторической памяти. Сюжет о матросах-анархистах получил новую ретроспективную интерпретацию во многом благодаря экспериментам с музыкальной линией спектакля. Музыка и хор — важные компоненты драмы Вишневского. В первой редакции «Оптимистической трагедии» хор воплощал метафору суда истории. В постановках XX в. роль хора постепенно сокращалась и видоизменялась, пока, наконец, в версии 2017 г. матросы не превратились в пассивных свидетелей истории — призраков прошлого. Подобная трансформация хора сопровождалась применением приемов постдраматического театра (кросс-кастинг, отход от оригинального текста), включением музыкальных вставных номеров и специально созданных речитативов в стиле рэп. Песенные и рэп-композиции соединились в спектакле Рыжакова в нарратив, который сделал забытый текст Вишневского понятным и близким современному зрителю. Таким образом, «Прощальный бал» представляет собой усложненный пастиш, в котором сочетание текстов, принадлежащих к разным стилям и периодам, воплощает хаос революции с ее многоголосием личных историй. Актуализации прошлого и культурной памяти актера и зрителя также способствует применяемый Рыжаковым этюдный метод, вскрывающий механизмы культурного отбора.
