Понятие «институционализм» в привычном словоупотреблении охватывает целый спектр влиятельных философско-правовых доктрин XX века. Вследствие коренных различий между ними общая теоретико-правовая реконструкция институционализма как единого учения и, соответственно, прояснение его содержания вызывают затруднения. Вместе с тем в дискуссиях современных правоведов все более возрастает популярность данного направления, а некоторые из представителей отечественной философско-правовой мысли, полагают себя продолжателями названной традиции.
В статье предлагается исходить из устоявшегося разделения институционализма на «старый» («классический») и «новый». Представители классического институционализма (М. Ориу, С. Романо) предсказуемо полагали, что основанием действительности норм является институт, однако источник действительности самих институтов как правовых явлений понимался ими различно. Для М. Ориу таковым выступала «идея», изнутри структурирующая институт и организующая его деятельность. В том числе она определяла и справедливый для конкретного института баланс власти и автономии индивидов, который, в конечном счете, и предопределял правовой характер того или иного института. С. Романо, придерживаясь более позитивистских позиций, полагал, что действительность так называемых «оригинальных» институтов (чья действительность не обосновывается другими институтами) является следствием их эффективной организации, которая отличает институт от любой иной социальной группы.
Важным шагом в теоретическом осмыслении институционалистских идей в праве стало учение К. Шмитта о трех видах юридического мышления: децизионизме, нормативизме и мышлении о праве как о конкретном порядке и форме. Последнее было сформулировано немецким юристом под влиянием идей институционализма и, по задумке автора, должно было включить его в себя в качестве одного из подвидов. Несмотря на то что принадлежность Карла Шмитта к институционализму служит предметом дискуссий, постулируемое им предельное основание действительности правопорядка вполне укладывается в логику последнего – таковыми выступают коллективные метафизические представления, существующие в рамках конкретного порядка.
Современная версия институционализма в праве представлена институциональным юридическим позитивизмом О. Вайнбергера и Н. МакКормика. В основе «нового» институционализма – понятие институционального факта, отличного от фактов физического мира. Сами институты понимаются как системы человеческого действия, в основе которых лежит практическая информация (правовые нормы). В отличие от «старых» институционалистов О. Вайнбергер и Н. МакКормик не считают нормы вторичными по отношению к институтам – одно просто не мыслимо без другого. Действительность норм при этом понимается в духе теории Г. Кельзена – как основанная на их происхождении и имеющая сложную связь с понятием действенности.
Историческое развитие юридического институционализма отражает эволюцию представлений о связи действительности и действенности права – если в классическом институционализме какая-либо связь между ними отрицалась, то в «новом» институционализме данные категории рассматриваются как взаимосвязанные, что отражает нормативистские тенденции последнего.
