В статье описывается, что коллективная психология, претендовавшая в конце XIX – начале XX веков на ранг самостоятельной науки о социальных объединениях, допускала чрезмерную генерализацию понятия толпы, некритичность в распространении происходящих в ней процессов на иные общности людей, а также отличалась преуменьшением индивидуальных различий членов толп и преувеличением силы феноменов заражения, подражания и внушения. Субъективизм интерпретаций, пробелы в эмпирических доказательствах и ряд методологических ошибок воспрепятствовали реализации данного подхода. Однако теории толпы, разработанные в русле коллективной психологии, получили отражение в уголовном законодательстве Российской империи в части установления ответственности за массовые преступления. Негативные коннотации стихийных объединений в трудах Г. Лебона, С. Сигеле, Г. Тарда, П. Росси сыграли существенную роль при выделении «скопища», «одухотворенной толпы» как коллективного субъекта преступного поведения, что стало несомненным шагом назад в развитии отечественной юриспруденции.