Рассматриваются некоторые особенности «политики памяти» постсоветских государств и России, для которой характерна новая, зачастую диаметрально противоположная интерпретация событий общего прошлого. Прежде всего в новых национальных историях в рамках дискурса постколониализма создается образ имперской и советской России как «негативно значимого Другого». Эта схема переносится и на нынешние отношения с постимперской Россией.