Коммуникативная реальность – особое измерение реальности социума – образует медиасферу, в которой закрепляется ценность как ключевая форма человеческой деятельности, как опыт ценностного освоения мира. Это сфера интерпретации и формообразования ценностей. Ее сердцевина – культурно побуждающая среда социума. В медиасфере складываются ценностно обособленные смысловые пространства. Наиболее древнее – «сакральное», перманентно возмущаемое пространствами-антиподами, в частности «кощунством». В политическом аспекте «сакральное» ассоциируется с большинством, «кощунственное» – меньшинством социума. Динамика их преломления в медиасфере меняет ценностно-ментальную картину мира: «кощунство» может быть как инструментом понимания мира, так и проявлением духовного противостояния личности окружающему. «Кощунственным» действиям индивидов общество противопоставляет культивируемые традиции, нормы поведения / выражения чего-либо. Нормы закрепляются правовыми актами политической системы, которые во многом предопределяются трансформациями утверждающейся в аудитории медиа ценностно-ментальной картины мира. В такой причинно-следственной связи следует рассматривать Закон о защите чувств верующих (2013), которым ужесточаются наказания за публичные действия, трактуемые в качестве оскорбляющих религиозные чувства человека. Правовое «обострение» ситуации спровоцировала акция группы Pussy Riot в храме Христа Спасителя (2012). Ее обсуждение сопровождалось дискуссией о «сакральном» и «кощунственном», в которой общекультурная интерпретация «сакрального» и «кощунственного» внешне доминировала над религиозной и политической, а внутренне выражала ее в иной форме. Вхождение Крыма в состав России (2014) как политический факт и обращение президента страны к сакральным основам российской государственности усилили динамику ценностного дискурса. «Сакральное» как возрождаемый императив общественного сознания, в своем медийном противопоставлении «кощунственному» в политике и духовной сфере, разгоняет процесс поляризации культурно побуждающей среды, «по пульсу которой можно прислушаться к состоянию демократии» (Хабермас 2011, 24). В этом контексте новое исследование устанавливает корреляцию духовного / правового фундаментализма и ценностной поляризации медиасферы современной России.
