После падения Наполеона, которому Российская империя немало поспособствовала, политический вес этой страны в международных делах значительно возрос. Венский конгресс заложил основы нового баланса сил, но реальность последовавших затем первых десятилетий была более системой двойной гегемонии двух периферийных держав, России и Англии. Такой контекст ограничил воможные альтернативы французской дипломатии между 1815 и 1848 гг. Перед ней стояла задача найти узкое пространство между этими двумя потенциальными союзниками или соперниками. Основанное на анализе содержания инструкций, которыми снабжались французские послы перед их отбытием к месту дипломатической службы, в Санкт-Петербург, исследование приходит к выводу о существовании значительного сдвига после 1830 г. Правительства Реставрации склонны были рассматривать Россию как своего естественного союзника, до такой степени, что замышляли совместную акцию в целях ревизии Венской системы в 1829 г., во время так называемого «плана Полиньяка». В пору Июльской монархии, в силу неохотного признания ее Николаем I, французы примкнули к Лондону по большинству вопросов, и отношения с Санкт-Петербургом оставались все время прохладными, несмотря на спорадические усилия с обеих сторон, чтобы прийти к лучшему пониманию.