Электоральная статистика СССР заслуживает доверия, хотя, возможно, несколько занижает масштабы протестного голосования (неявку, порчу бюллетеней, голосование против). На результаты выборов оказывали влияние избирательные законы, пропаганда, контроль за ходом голосования, избирательные технологии. Однако абсолютно чистых выборов нигде и никогда не происходило и не происходит. Легитимность власти в любой цивилизованной стране поддерживалась развитой пропагандой, и в СССР она не была более мощной, чем, например, в США или Германии. Социологические опросы и электоральная статистика показывают, что советская власть в 1918-1989 гг. отвечала главным критериям легитимности: 1) граждане страны признавали за властью право господствовать и управлять в соответствии с установленными или принятыми в обществе правилами, нормами и традициями, а за собой обязанность повиноваться, 2) граждане доверяли власти, полагая, что она осуществляет морально обоснованное, необходимое и законное господство и управление в их интересах. Однако, судя по явке избирателей, можно предположить, что в 1922-1925 гг. большинство населения не поддерживало коммунистов на выборах, в 1926-1928 гг. за них было около половины. Перелом наступил в 1926-1934 гг., когда явка достигла 85 %. Поскольку начиная с 1925 г. а) депутаты партии власти при голосовании получали большинство, б) явка превышала минимальный порог в 35 %, в) результаты голосования сколько-нибудь заметных протестов не вызывали, было основание признать выборы действительными и легитимными. До 1925 г. порог явки законом не устанавливался, поэтому, несмотря на низкую явку, нет формальных оснований и выборам 1922-1924 гг. отказывать в легитимности (хотя, вероятно, большинство населения - не избирателей! - в эти годы большевиков не поддерживало). В 1937 г. явка выросла до 97 %, кандидаты правящей партии получили 99 % голосов, и в последующие годы их успехи на выборах до 1989 г. росли. Проведенное исследование позволяет предположить, что до 1989 г. доверие народа к советской власти обеспечивалось не столько ограничительно-дискриминационными технологиями и пропагандой, сколько, во-первых, достижениями СССР, которые считались большинством населения реальными, значительными и заслуживающими уважения, во-вторых, верой в социалистический проект, в-третьих, политической культурой крестьянства и пролетариата, унаследованной с дореволюционных времен. С точки зрения народа, он взаимодействовал с властью, участвовал в управлении и вместе с нею реализовывал социалистический проект, который казался большинству советских людей привлекательным и исполнимым, а не грандиозным мифом, гигантской пропагандистской акцией или авантюрой всемирно-исторического масштаба.