Дискурс тела выступает как способ утверждения авторского присутствия и стремится через утверждение чистого присутствия утвердить фактичность “one’s personal life history”, объективировать свое существование. Наррация телесного и интимного телесного опыта, создающая пространство доверия между нарратором и слушателем или читателем, в большей мере, чем наррация других событий и ситуаций личной истории, укрепляет память о телесном – «материальном» – существовании «я» и тем самым утверждает реальность его существования.