Мы видим, что новые технические возможности и социальные условия вывели технологию за пределы машинного обучения сделав ее необходимым дополнением к естественному интеллекту в сложных социально-экономических процессах современности — но вряд ли помним, что первоначальный интерес к нейросетям обусловлен экономией энергоресурса, удешевлением труда, возможностями аутсорсинга. Фактически удешевление продукта данных технологий — приводит к возрастанию данных, а внедрение нейросетей во все сферы жизненного мира к тому, что сложные практические задачи решаются быстрее, но это не дает качественно новых знаний. Иными словами, опыта становится больше, а знаний о нем меньше — что приводит к экономическим и экологическим дисбалансам: избыточности, отсутствия развития, кризиса альтернатив. Вывести человека из диктатуры умных вещей поможет право на глупость. Важно учитывать не только эффективность решений, возрастание информации и принципы ее использование — но и право на бесполезную активность. Ряд наблюдений над муравьями (традиционным символом трудолюбия) показал, что действительную пользу приносят лишь 20 процентов от коллективного тела муравейника, остальные реализуют движение без цели, кажущиеся внешнему наблюдателю необходимым для жизни целого. Однако, что, если предположить, по аналогии, будто в человеческом мире такое движение без цели — симуляционная активность, неманифистированное сопротивление труду в самом деле необходимо. Оно поддерживает обсуждение снов в рабочее время, способность к мимезису, к коммуникативным ритуалам, играм и поэзии, т.е. хранит поэтические возможности на анабиотическом уровне — чем больше нейросети тяготеют к результату, тем большей кризис праздности нас ожидает, ведь поэтические возможности человека лишаться даже статуса трудовой мимикрии, перестанут существовать даже на анабиотическом уровне. Следовательно машинный искусственный интеллект реализуемый нейросетями следует дополнить вниманием к негативным сторонам человеческой экзистенции — правом на отсутствие, невовлеченность, на глупость, на смех, на фантазию, и на игру — ведь чаще коммуникация важнее результата, так как оставляет право на непредвиденную альтернативу.