Высокий профессиональный риск повреждения здоровья медицинских работников требует принятия особых мер по их социальной защите. Такие меры в виде единовременной страховой выплаты были предусмотрены Указом Президента РФ № 313, принятым в разгар пандемии новой коронавирусной инфекции COVID-19. В ходе реализации положений этого указа правоприменители столкнулись с рядом проблем, вызванных как сложностью регулируемых отношений, так и несовершенством текста самого нормативного правового акта. К числу таких проблем относятся отсутствие четкой правовой регламентации способов установления связи заболевания медицинского работника с непосредственным контактом с пациентом, болеющим COVID-19, или с подозрением на эту болезнь, сложность установления связи исполнения трудовых обязанностей с фактом заражения, недостаточная конкретизация круга субъектов, имеющих право на данную выплату, сложная процедура и т. п. Поскольку Указ носит временный характер, целесообразно выявить эти проблемы и найти способы их устранения до того, как будет принят соответствующий федеральный закон. В этой связи следует проанализировать складывающуюся судебную практику, что и сделано в данной статье. В результате такого анализа, в частности, установлено, что именно принимают суды в качестве доказательства профессиональной причины заражения медиков и как они разграничивают производственную и бытовую причину заражения; как обосновывается невозможность применения положений Указа к лицам, не входящим в указанный в нем круг застрахованных; что может рассматриваться в качестве таких нарушений процедуры, которые влекут отмену решения комиссии по расследованию, и т. п. На этой основе сделаны выводы, которые позволят избежать ошибок при принятии федерального закона о страховании медицинских работников.