В течение огромной эпохи сохранение наследия было коррелированно (как положительно, так и отрицательно) с обретением наследства. Что же являет нынешняя фаза, когда стремительно и неожиданно наследство становится практически всеобщим: божий дар, дьявольское искушение? Куда движется мир: в тоталитарно-механистический ад Оруэлла, либо в сервисный рай информационного общества знания (Белл, Тоффлер), или к животно-растительному блаженству «Дивного нового мира» Хаксли?