Научная проблема, на решение которой направлен проект.
Современные российские и международные оценки уровня жизни основываются главным образом на экономических показателях (валовой внутренний продукт, зарплата, доходы, стоимость жизни, инфляция, занятость, условия труда, социальное обеспечение) и в некоторых случаях на демографических (смертность и продолжительность жизни). Если высокие темпы развития советской экономики в российской и зарубежной науке признаются, то существует серьезный скепсис относительно точности данных о позитивной динамике благосостояния населения. Многие исследователи считают, что экономический рост СССР и тем более Российской Федерации не сопровождался ростом благосостояния собственно россиян, а конвертировался в создание мощной армии и самого совершенного вооружения, в модернизацию советских республик и в поддержку национальных и прокоммунистических движений во всем мире.
Главной целью проекта является адекватная оценка изменений в благосостоянии населения России в текущих границах за 1900-2020 гг. на основе антропометрических показателей, пользующихся в научном сообществе бóльшим доверием, чем официальная советская статистика уровня жизни. Для решения этой фундаментальной научной задачи в рамках проекта будет создана монументальная база антропометрических сведений (рост, вес и индексе массы тела) за 120 лет. Математико-статистический расчет показывает, что для получения надежных данных о погодной динамике роста за 1900-2020 гг. потребуется примерно 1,5 млн индивидуальных наблюдений о мужчинах и женщин и около 500 тыс. о детях. Полученные данные будут подвергнуты математико-статистическому анализу, его результаты сопоставлены с теми, которые дают традиционные показатели и сделаны надежные, во всяком случае более адекватные выводы о динамике уровня жизни в России.

Актуальность проблемы, научная значимость решения проблемы.
Научно-академическая значимость и актуальность данного проекта определяется несколькими обстоятельствами.
Во-первых, уровень жизни населения признается в науке и в общественном сознании самым надежным и важным критерием эффективности экономики, государственных институтов и проводимых реформ; он является имиджевым показателем государства, его экономики, культуры, политического и экономического строя.
Во-вторых, в отечественной и зарубежной историографии динамика уровня жизни в советской, постсоветской России и в СССР является дискуссионной проблемой. Имеющиеся в официальной статистике и литературе данные об уровне и динамике благосостояния не вызывают доверия у многих исследователей, читающей и мыслящей публики.
В-третьих, исследование отличается принципиальной междисциплинарностью, признаваемой в современной науке важнейшим методологическим средством для постановки новых интересных научных проблем, проведения глубокого анализа и получения объективных результатов.
В-четвертых, исследование основывается на Больших Данных: информационная база будет включать огромный объем разнообразных сведений, которые будет обрабатываться с помощью современных информационных технологий.
В-пятых, обращение к альтернативным показателям, пользующимся доверием научного сообщества, даст материал для объективной оценки динамики уровня жизни населения за 1900-2020 гг. Кроме того, картина, выявленная по антропометрическим сведениям, будет сопоставляться с результатами, полученными на традиционных показателях. Это позволит оценить точность огромного объема традиционных статистических сведений об уровне жизни, вынести вердикт об их надежности и в случае положительной оценки ввести к научный оборот большое число дополнительных данных.
Все сказанное дает основание заключить, что разработка адекватных показателей благосостояния и оценка его исторической динамики в настоящее время является актуальной задачей исключительной научной и общественной значимости.
Кроме научной значимости проект имеет большое общественно-прикладное значение. В настоящий момент Россия находится на перепутье – выбирает стратегию своего дальнейшего развития. Составление программы проводится с учетом исторического опыта, долговременных факторов и тенденций мирового и отечественного развития, а ее главнейшей целью ставится повышение благосостояния народа. В силу этого сегодня как никогда остро общество и политическая элита требуют от науки дать достоверные представления о динамике благосостояния россиян в разные периоды российской истории. Исследуемый отрезок времени, включающий позднеимперский период, всю советскую эпоху (74 года) и 30 лет постсоветской истории, позволяют это сделать.

Конкретная задача в рамках проблемы, на решение которой направлен проект, ее масштаб.
Целью проекта является адекватная оценка изменений в уровне жизни населения России в 1900-2020 гг. (в текущих
границах) на основе альтернативных антропометрических показателей.
Для достижения поставленной цели проекта будут решены следующие задачи:
1) выявлены в государственных и ведомственных архивах и музеях основные корпусы материалов, содержащих
антропометрические сведения о россиянах за 1900-2020 гг.;
2) создана монументальная база антропометрических сведений (рост, вес и индекс массы тела) за 120 лет о примерно
1 миллионе мужчин, женщин и детей;
3) осуществлено тестирование собранных сведений посредством специального социологического опроса населения
относительно их роста и веса;
4) созданная база данных будет подвергнута математико-статистическому анализу с помощью специально
разработанных методик;
5) полученные результаты будут сопоставлены с теми, которые дают традиционные показатели уровня жизни,
объяснены обнаруженные между ними разногласия, если таковые окажутся, и дана оценка их точности;
6) выявлена динамика уровня жизни в России в 1900-2020 гг.

Научная новизна поставленной задачи, обоснование достижимости решения поставленной задачи и возможности получения запланированных результатов.
Общая новая научная идея состоит в том, чтобы найти ответ на принципиальный вопрос российской истории о динамике уровня жизни за 120 лет, опираясь на новый методологический подход, междисциплинарные методы и альтернативные Большие Данные, обработанные с помощью современных информационных технологий.
Новизна отдельных задач:
1) Впервые в историографии ставится задача создания самой большой в мировой ауксологии базы антропометрических данных, включающей сведения о примерно 1 миллионе человек.
2) Впервые в историографии ставится задача получить представление о динамике благосостояния населения в позднеимперский, советский и постсоветский периоды истории России на основе традиционных и альтернативных показателей уровня жизни.
3) В современной российской историографии довольно много работ о применении современных информационных технологий и пользе Больших Данных.
Однако их авторы часто ограничиваются тем, что предлагают и описывают новые методы, дают рекомендации по их использованию, но крайне мало исследований, в которых эти методы в полной мере реализованы и сделаны открытия большого масштаба или по крайней мере получены важные свежие интересные результаты. Проект нацелен на то, чтобы дать пример практического решения фундаментальной научной проблемы на основе междисциплинарного подхода и Больших Данных.

Современное состояние исследований по данной проблеме.
В историографии динамика уровня жизни россиян является остро дискуссионной проблемой. В СССР монопольно и безальтернативно преобладала точка зрения о непрерывном и быстрорастущем благосостояния народа. В постсоветский период она была поставлена под сомнение. Многие исследователи стали доказывать и утверждать, что на самом деле экономический прогресс официальная пропаганда преувеличивала, «советская экономика несла на себе печать несомненной деградации и вырождения» (Яременко Ю. В. Об экономике // М: МАКС Пресс, 2015. С. 202). Получаемые доходы государство конвертировало в первую очередь в создание мощной армии, а также в поддержку национальных и прокоммунистических движений во всем мире. Жизненный уровень населения оставался низким, что свидетельствовало о несостоятельности политического и экономического строя и послужило важнейшей причиной развала Советского Союза (см.: Конотопов М. В., Сметанин С. И. История экономики. М., Академический проект, 1999. С. 323; Медведев Р. Советский Союз: последние годы жизни. М., Время, 2015. С. 71; Николаев В.Г. Советская очередь как среда обитания: Социологический анализ. М.: ИНИОН РАН, 2000. С. 38; Осокина Е.А. За фасадом «сталинского изобилия»: распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации. 1927–1941. М.: РОССПЭН, 1998; 2-е изд. М.: РОССПЕН, 2008; Петраков Н.Я. Русская рулетка: экономический эксперимент ценою 150 миллионов жизней. 286 с. М.: «Экономика», 1998 год. С.120-121; Ханин Г. И. Советское экономическое чудо: миф или реальность? // Журнал «Свободная мысль», 2003, № 7, 8, 9, 11).
Но традиционная точка зрения по-прежнему имеет достаточное число сторонников. «Значительно повысилось народное благосостояние. Реальные доходы на душу населения увеличились в 1950 г. против довоенного уровня на 34%. Реальная заработная плата рабочих и служащих на 26%; из общественных фондов потребления население получило выплат и льгот почти в 3 раза больше, чем в 1940 г.» (Руднев В. Д., Степченко И. Н. «Экономическое чудо» Советского Союза // Проблемы науки. 2017. № 3. С. 27). «В XX веке наша страна установила мировой рекорд по темпам среднегодового роста экономики в 1929–1955 гг., который остается непревзойдённым до сих пор. За период 1929–1955 годов реальная заработная плата возрастает в 4 раза, а вклады в сберкассах — в 5 раз. Помимо роста покупательной способности своей зарплаты люди ощущают позитивные изменения в результате расширения материальных затрат государства на обучение, лечение, жилищное обеспечение, досуг и другие виды обслуживания населения. Всё это становится доступным практически для каждого гражданина страны» (Галушка А.С., Ниязметов А.К., Окулов М.О. Кристалл роста к русскому экономическому чуду. М.: Наше завтра, 2021. С. 197-198). Высказывались и взвешенные оценки достижений и просчетов советской власти в области благосостояния населения. Однако из-за спорности проблемы от обсуждения вопросов уровня жизни часто исследователи часто уклоняются, либо выражаются неопределенно (см., например: История России XX — начала XXI века / под ред. Л. В. Милова. М.: Эксмо, 2006).
В интернете также ведутся острые дискуссии. «Утверждать, что в СССР был обеспечен высокий уровень жизни, объективному исследователю трудно. Уровень жизни в СССР был очень низким по сравнению с развитыми странами США и Европы. Пока другие страны (Япония, Южная Корея, Швеция, Норвегия, Финляндия, Канада, Австралия, Новая Зеландия и так далее) сделали существенный скачок вперёд в экономическом развитии и росте уровня жизни, СССР погрузился в нищету при Сталине и рос небольшими темпами в более позднее время, став сырьевой державой. Экономика СССР не могла удовлетворить многие базовые потребности граждан, не говоря уже об обеспечении процветания. Она показала свою недееспособность, что завершилось закономерным крахом (Родионов А. Уровень жизни в СССР // Логика прогресса (он-лайн журнал). 21 ноября 2020 г. / https://logikaprogressa.com/sssr/uroven-zhizni.html#i-13 (дата обращения: 23.08.2022). «В СССР уровень жизни постоянно менялся. Были периоды, когда население находилось на грани нищеты и голода, но за ними наступали времена, когда советские граждане жили не хуже, чем в развитых западных странах». (Рамблер, 27 июня 2018 / https://news.rambler.ru/other/40199710-kogda-u-grazhdan-sssr-byl-samyy-vysokiy-uroven-zhizni/ (дата обращения: 23.08.2022).
Нет консенсуса и в зарубежной историографии. Экономический рост в Советском Союзе с 1950-х гг. был предметом пристального внимания со стороны ЦРУ и западных советологов по причине важности этого вопроса для интересов национальной безопасности США и необходимости привести в сопоставимый вид советскую и американскую экономическую статистику, использовавших различную методологию. По мнению советологов, советская статистика имела четыре главных недостатка: 1) искусственно завышала данные об объеме производства ввиду требования властей выполнять плановые задания под угрозой наказания, 2) не использовала рыночные и мировые цены, 3) не включала сферу услуг в ВВП, а проценты на капитал в национальный доход, 4) выборочно публиковала данные, в которых в пропагандистских целях неприятные для власти цифры замалчивались или фальсифицировались. Ввиду этого на ее основе без поправок нельзя сделать объективную оценку (Birman I. Comparison of Soviet and American Consumption // Russia. 1983. No 7–8. P. 100–108; Fischer S. Russia and the Soviet Union: Then and Now // The Transition in Eastern Europe, Vol. I: Country Studies / ed. by O. J. Blanchard et. al. Chicago and London: University of Chicago Press, 1994. P. 221–252; Ofer G. Soviet Economic Growth: 1928–1985 // Journal of Economic Literature. 1987. Vol. 25, no. 4. P. 1767–1833; Rosefielde S. The Riddle of Postwar Russian Economic Growth: Statistics Lied and Were Misconstrued // Europe-Asia Studies. 2002. Vol. 55, no. 3. P. 469-481; Schroeder G. E., Imogene E. Consumption in the USSR: An International Comparison. Washington, DC: Joint Economic Committee, United States Congress, 1981; Wheatcroft, S.G., Davies, R.W. The Crooked Mirror of Soviet Economic Statistics // The Economic Transformation of the Soviet Union. Cambridge University Press, Cambridge? 1994. P. 1913–1945).
По причине предполагаемой недостоверности официальных советских данных о росте производства, потребления и жизненного уровня советологи, как правило, им не доверяли. Первые американские исследователи в 1950-е гг. на основе альтернативных расчетов пришли к выводу, что действительные успехи советской экономики не соответствовали заявлениям советских властей. По их мнению, до 1948 г. реальная заработная плата в СССР плата несомненно снижалась и лишь в начале 1950-х гг. она достигла довоенного уровня и превысила показатели 1928 г. Официальные данные ЦСУ были признаны недостоверными. (Chapman J. Real wages in the Soviet Union, 1928–1952 // Review of Economics and Statistics. 1954. Vol. 36. P. 146-147; 2) Real Wages in Soviet Russia since 1928. Harvard University Press, Cambridge, Mass., 1963).
Исследователи 1960-1970-х гг. и в последующие годы подтвердили эти пессимистические оценки, хотя давали несколько более благоприятную картину, сдвинув прекращение падения реальной зарплаты на конец 1940-х гг. (Bergson A. 1961. The Real National Income of Soviet Russia since 1928. Harvard University Press, Cambridge, Mass., 1961; Biraben J.N., 1976. Naissance et repartition par age a l’empire Russe et l’Union Sovietique // Populationю 1976. No. 3. P. 441–478).
Однако в 1970-е гг. некоторые пессимистические оценки были оспорены так называемой Бирмингемской исследовательской группой, которая пришла к выводу, что некоторые советские данные достовернее, чем думают многие западные историки (Wheatcroft S.G. The reliability of Russian Prewar grain output statistics. Soviet Studies, 1974. Vol. 26), что национальный доход на душу населения в СССР уже в 1928 г. достиг довоенного уровня, между 1913 и 1938 гг., за исключением неурожайных лет, наблюдалось повышение потребления и уровня жизни, которое продолжался до войны и возобновился после ее окончания. Эту точку зрения участники группы отстаивают до настоящего времени (Wheatcroft S.G., Davies R.W., Cooper J. M. Soviet Industrialisation Reconsidered: Some Preliminary Conclusions about Economic Development between 1926 and 1941 // Economic History Review, 1986. Vol. 39; The Economic Transformation of the Soviet Union / Davies R.W., Harrison M., Wheatcroft S.G. (eds.). Cambridge: Cambridge University Press, 1994. P. 41-42, 1913–1945; Harrison M. Postwar Russian Economic Growth: Not a Riddle // Europe-Asia Studies. 2003. Vol. 55, no. 8. P. 1323–1329).
Многие исследователи не поддержали ревизионистов, как была названа в западной историографии группа Р. Дэвиса (Tauger M. B. Arguing from Errors: On Certain Issues in Robert Davies’ and Stephen Wheatcroft’s Analysis of the 1932 Soviet Grain Harvest and the Great Soviet Famine of 1931–1933 // Europe-Asia Studies. 2006. Vol. 58, no. 6. P. 973–984; Sen A. Poverty and Famines: An Essay on Entitlement and Deprivation. Oxford: Clarendon Press, 198; Bergson A. The USSR Before the Fall: How Poor and Why? // Journal of Economic Perspectives. 1991. Vol. 5, no. 4. P. 29–44). Серьезные возражения высказала Дж. Хесслер. Она полагает, что существовали два режима советского социализма в отношении снабжения и распределения продуктов питания и потребительских товаров. Одним из них был «кризисный режим», характерный для советского общества в 1917–1922, 1928–1933 и 1939–1947 гг., другой — «режим восстановления или нормализации», который действовал все остальное время, т. е. в 1923–1927, 1934–1938 и после 1948 года. «До 1950-х гг. нормализация никогда не приводила к нормальной жизни; вместо этого внутренние и внешние факторы сговорились, чтобы качнуть маятник обратно к очередной кризисной фазе». Только при Н. С. Хрущеве жизненный уровень стал повышаться благодаря увеличению государственных закупочных цен на сельскохозяйственную продукцию, отмене обязательных поставок, использованию современных удобрений и технике. (Hessler J. A Social History of Soviet trade: Trade Policy retail practices and consumption 1917–1953. Princeton University Press, Princeton, Oxford, 2004. P. 5, 326).
Однако некоторые экономические историки поддержали «ревизионистов». Например, Б. Аллен доказывал, что пессимистические оценки обусловливаются использованием неправильного индекса цен Пааше. При применении индекса цен Фишера, который Аллен считает более правильным, картина роста экономики и жизненного уровня получается иной (Allen R.C.: 1) The Standard of Living in the Soviet Union 1928–1940 // The Journal of Economic History. 1998. Vol. 58, no. 4. P. 1066–1068; 2) Farm to Factory: A Reinterpretation of the Soviet Industrial Revolution. Princeton, Oxford: Princeton University Press, 2003. P. 139-140).
На почве недоверия к официальной российской статистике появились попытки использовать альтернативные антропометрические показатели. Впервые этот подход к российским реалиям применил Б. Н. Миронов в 1990-е гг. (Mironov B.: 1) Diet and Health of the Russian Population from the Mid—Nineteenth to the Beginning of the Twentieth Century // The Biological Standard of Living on Three Continents. Further Exploration in Anthropometric History / J. Komlos (ed.). Boulder: Westview Press, 1995. P. 59—80; 2) New Approaches to Old Problems: The Well—Being of the Population of Russia from 1821 to 1910 as Measured by Physical Stature // Slavic Review. 1999. Vol. 58. No. 1. P. 1—26; Миронов Б.Н.: 1) Социальная история России периода империи (XVIII—начало XX в.). СПб.: Дм. Буланин, 1999. Т. 2. С. 335-356; 2) «Сыт конь – богатырь, голоден — сирота»: Питание, здоровье и рост населения в России второй половины XIX—начала XX века // Отечественная история. 2002. № 2. С. 30—43; 3) Жизненный уровень в Советской России при Сталине по антропометрическим данным // Экономическая история. Ежегодник. 2004. М.: РОССПЭН, 2004. С. 565—588; 4) Антропометрическая история России XVIII—XX веков: теория, методика, источники, первые результаты // Труды Института российской истории. М.: Наука, 2005. С. 173—205; 5) Благосостояние населения и революции в имперской России. М.: Новый хронограф, 2010; и др.).
За рубежом у Б.Н. Миронова нашлись последователи (Brainerd E. Reassessing the Standard of Living in the Soviet Union: An Analysis Using Archival and Anthropometric Data. The William Davidson Institute at The University of Michigan William Davidson Institute Working Paper, Number 812, January 2006; Wheatcroft St. The First 35 Years of Soviet Living Standards: Secular Growth and Conjunctural Crises in a Time of Famines // Explorations in Economic History. 2009. Vol. 46. No. 1. P. 24-52). Однако выводы у них получились несколько отличные по причине недостатка данных.
Если в западной историографии историческая антропометрия с 1970-е гг. получила развитие, превратившись в респектабельную академическую дисциплину, то у российских социальных и экономических историков, изучающих XVIII–XX вв., новое направление широкого отклика пока не нашло. Одна из причин этого состояла в том, что выводы Б.Н. Миронова по имперскому периоду пришли в противоречие с преобладающими в отечественной историографии представлениями об обнищание трудящихся в XIX – начале ХХ в. как главной причине русских революций и вызвали острую полемику, разделившую российское сообщество историков на сторонников и противников не только самих выводов, но и источников и подходов, предложенных автором для решения животрепещущей проблемы революции. Возможно, более важной причиной равнодушия российских историков к исторической антропометрии является их неподготовленность к работе в междисциплинарном ключе с новыми данными. Не случайно, за рубежом исторической антропометрией, как и вообще экономической историей, занимаются главным образом экономисты.
Однако в последнее время вырос интерес к краниологии и палеоантропологии и было опубликовано ряд интересных исследований по XVI – XVIII в. Хотя в них, как правило, нет социально-экономического анализа, они дают ценный первичный антропологический материал, позволяющий судить о здоровье, заболеваемости и косвенно об уровне жизни в отдаленные периоды нашей истории (см., например: Васильев С.В., Боруцкая С.Б. Антропологическое исследование могильника Исупово, Костромская область // Вестнике Костромской археологической экспедиции, вып. 2. Кострома, 2006; Некрополь русских великих княгинь и цариц в Вознесенском монастыре Московского Кремля: материалы исследований: в 4 т. [Е.И. Александровская, В.А. Бацевич, А.А. Булычев и др.]. М., 2009-2021; Палеоантропология города Кашин XV-XVII вв. / С. В. Васильев, С. Б. Боруцкая, Н. В. Харламова и др. М., 2020; Селедкин С. Задержка роста, отсутствие зубов, ранняя смерть: ученые установили, как выглядели жители Тулы в 16 веке // Комсомольская правда. 4 февраля 2020; Станюкевич А.К., Черносвитов П.Ю. Усыпальница бояр Романовых в московском Новоспасском монастыре // Вестнике Костромской археологической экспедиции, вып. 2. Кострома, 2006; Харламова Н. В. Антропологический состав средневекового населения Среднего Поволжья по данным одонтологии: автореф. дис. на к.и.н. М, 2010; Харламова Н. В., Галеев Р. М. Население Иркутска XVIII-XIX вв. по данным краниологии // Известия Иркутского государственного университета. Серия: Геоархеология. Этнология. Антропология. 2013. № 1. С. 230-243).
Несомненных успехов добились российские биологи, гигиенисты, ауксологи. Они собрали, опубликовали и с биологической и медицинской точек зрения проанализировали массу антропометрических данных о новорожденных, детях и подростках за весь советский и постсоветский периоды (см., например: Баранов A.A., Кучма В.Р. Фундаментальные и прикладные исследования по проблемам роста и развития детей и подростков // Российский педиатрический журнал. 2000. №5. С. 5-12; Година Е.З, Ямпольская Ю.А. Состояние, тенденции и прогноз физического развития детей и подростков России // Российский педиатрический журнал. 2005. №2. С. 30-39; Изменения в физическом развитии детей дошкольного и младшего школьного возраста Москвы за последние 20 лет / Ямпольская Ю. А., Юрко Г. П., Верешкович Л. В. и др. // Гигиена и санитария. 1991. № 8. С. 41–44; Кокоба Е.Г., Чижикова Т.П., Квициния П.К. Возрастная и секулярная динамика тотальных размеров тела у абхазов // Вестник Московского университета. Серия XXIII. Антропология. 2012/1. С. 92–109; Особенности заболеваемости московских школьников за последние 50 лет / Сухарева Л.М., Рапопорт И.К., Бережков Л.Ф. и др. // Гигиена и санитария. 2009. № 2. С. 21-25; Сауткин М. Ф. Материалы многолетних исследований физического развития школьников // Здравоохранение Российской Федерации. 2005. №1. С.55-57; Стародубов В.И., Суханова Л.П. Репродуктивные проблемы демографического развития России. М.: ИД «Менеджер здравоохранения», 2012; Характеристика морфофункциональных показателей московских школьников 8-15 лет (по результатам лонгитудинальных исследований) / Кучма В.Р, Скоблина Н.А., Милушкина О.Ю. и др. // Вестник Московского университета. Сер. XXIII. Антропология. 2012/1. С. 76–83; Ямпольская Ю.А. Об ухудшении силовых возможностей у школьников Москвы в последние десятилетия // Школа здоровья. 1996. Т. 3. № 4. С. 71).
Фокус внимания в этих исследованиях лежит на влиянии факторов окружающей среды и условий жизни на здоровье детей. Однако собранные в них данные могут быть использованы и в социально-экономическом анализе, что их авторы нередко сами и делают (см.: Бокарева Н. А. Ведущие факторы, формирующие физическое развитие современных детей: дис. … канд. медиц. наук. М., 2015; Леонова И.А., Хомич М.М. Физическое развитие детей в семьях с различным материальным положением // Гигиена и санитария. 2010. №2. С.72-74; Максимова Е.В., Максимов С.А., Куракин М.С. Особенности физического развития школьников в зависимости от материальной обеспеченности их семей // Российский педиатрический журнал. 2009. №6. С. 38-41; Скоблина H.H. Физическое развитие детей, находящихся в различных социальных условиях // Российский педиатрический журнал. 2008. № 3. С. 29-31).
С 1960-х гг. и до настоящего времени ученые систематически проводили продольные (лонгитудинальные) и перекрестные исследования детского роста. В первом случае в течение достаточно длительного времени наблюдалось и повторно оценивалось физическое развитие одной и той же когорты, а во втором случае анализировались разные выборки детей нужного возраста. Это позволило построить динамические ряды роста детей одного и того же возраста, которые, как и динамические ряды финального роста людей, дают ценную информацию об изменении благосостояния населения.
Обнаружился интерес к антропометрии и у экономистов. Пока он находится преимущественно в сфере здоровья, в особенности проблемы ожирения (см.: Аистов А., Александрова Е., Гарипова Ф. Динамика индекса массы тела российских мужчин и женщин: возраст период когорта // Демографическое обозрение. 2021. Т. 8, №1. С. 44-80; Григорьева М.А. Динамика роста, веса и индекса массы тела реальных поколений россиян 1810-1995 годов в возрасте 18-34 лет // Вестник экономики, права и социологии, 2015, № 3. С. 198-202; Российские популяционные показатели качества жизни, связанного со здоровьем, рассчитанные с использованием опросника eq-5d-3l /Александрова Е.А., Хабибуллина А.Р., Аистов А.В. и др. // Сибирский научный медицинский журнал. 2020. Т. 40. № 3. С. 99-107; Хабибуллина А.Р., Александрова Е.А., Аистов А.В. Оценки неравенства в здоровье россиян // Вопросы экономики. 2021. № 3. С. 117-138). Трудно сомневаться, что скоро экономисты расширят исследовательский горизонт и обратятся к социально-экономической интерпретации антропометрических данных в историческом ракурсе. Российский мониторинг экономического положения и здоровья населения НИУ ВШЭ, осуществляемый с 1994 г., и Выборочное федеральное статистическое наблюдение состояния здоровья населения Росстата, проводимое с 2013 г., дают для таких исследований обильный материал.
Таким образом, в отечественной и зарубежной историографии проделана значительная работа в изучении проблемы уровня жизни россиян в XX – начале XXI в., основываясь на классических показателях. Однако консенсус не достигнут, более того в постсоветской историографии разногласия даже увеличились. Для преодоления разногласий отечественные и зарубежные исследователи обратились к антропологическим данным и альтернативным индикаторам. Появилось несколько интересных статей. Но этого явно недостаточно, чтобы разобраться в разногласиях, объективно выявить и объяснить извилистую динамику уровня жизни россиян. Проект нацелен на решение этого вопроса.

Предлагаемые методы и подходы, общий план работы на весь срок выполнения проекта.
Различные, порой противоположные выводы об изменении уровня жизни в различные периоды российской истории во многом обусловлены недостаточностью и неточностью традиционных источников и показателей, характеризующих благосостояние. Ограниченность традиционных источников может быть в известной мере преодолена с помощью антропометрических данных, которые с конца 1960-х гг. плодотворно используемые для этой цели в разных странах.
Как показали исследования биологов, рост, или длина тела, человека при достижении физической зрелости зависит от биологических условий существования и определяется разницей между потребленной энергией от питания и израсходованной энергией на удовлетворение всех потребностей человека в течение всей его жизни, предшествующей измерению роста, другими словами, рост отражает историю чистого потребления. Из этой парадигмы следует, что высокорослые люди, взрослые и дети, в массе своей лучше питались, имели лучший уход, меньше болели и т.д., т.е. в массе обладали более высоким биологическим статусом, чем люди низкорослые. Связь здесь не абсолютная, но существенная. Сотни антропометрических исследований, проведенных во многих странах мира, доказали: когда благосостояние повышается, средний рост населения увеличивается, а когда понижается, то и рост уменьшается.
Значимым достоинством антропометрического подхода к исследованию благосостояния является то, что доступные источники позволяют построить единый однородный динамический ряд роста мужчин по России в целом и по основным ее регионам за любой период, обеспеченный антропометрической информацией. Антропологические сведения универсальны и элементарны, их легче сопоставлять, если они относятся к разным годам, к разным социальным группам или странам, они не нуждаются, как, например, зарплата и любые другие доходы, в поправках на инфляцию. Чтобы рассчитать реальную зарплату, нужны сведения о ценах значительного числа товаров и номинальной зарплате. Для оценки бремени налогов необходимы сложные расчеты прихода и расхода доходов домашнего хозяйства. Измерение ВВП требует соответствующей информации обо всем народном хозяйстве и государственном бюджете. Исследователи динамики благосостояния, использующие сведения по ценам, налогам, национальному доходу сталкиваются, как правило, с неимоверными трудностями при их анализе и интерпретации. Применительно к России рост и индекс массы тела, будучи достаточно точными и простыми для расчетов сравнительно с другими показателями, тем не менее объективно и надежно выявляют тенденции в изменении уровня жизни населения, потому что россияне в исследуемый период бóльшую часть дохода тратили именно на поддержание своего биологического статуса. Даже в настоящее время, 2010-2020 гг., в среднем по России на это уходит 57% семейного дохода без расходов на отдых, а с последними – 64% (Потребление продуктов питания в домашних хозяйствах в 2020 году по итогам Выборочного обследования бюджетов домашних хозяйств. М.: Росстат, 2021 // https://rosstat.gov.ru/folder/13397 (дата обращения: 30.08.2022)); в Советский период эта доля была выше. В сочетании с традиционными показателями антропометрические данные помогут, как минимум, уточнить, и получить более достоверную картину динамики благосостояния россиян.
При всех достоинствах антропометрический подход к благосостоянию имеет в настоящий момент ряд узких мест, которые при реализации проекта планируется преодолеть.
1) Большинство антропометрических сведений касаются новобранцев, которые, как правило, хранятся в военных архивах или медицинских учреждениях и музеях (важное место они займут и в настоящем проекте). Новобранцы представляют все слои населения, но в разной степени (например, среди них нет детей, очень мало женщин и недостаточно лиц с высшим образованием), поэтому необходимо расширение круг источников. Кроме сведений о новобранцах, предполагается использовать медицинские и антропологические обследования новорожденных, детей и взрослых, учащихся учебных заведений, мониторинги здоровья и экономического положения населения. При этом антропометрические показатели будут изучаться во всех возрастных и социальных группах и в гендерном разрезе.
2) Серьезным пробелом в антропометрических исследованиях является недостаток данных по женской антропометрии. Во многих случаях колебания роста мужчин и женщин происходит синхронно. Однако из-за гендерного неравенства согласованность и степень колебаний нарушается, что служит важным показателем изменения не только биологического, но и социального статуса женщин. Этот пробел удастся восполнить с помощью сведений, полученных в ходе медицинских и антропологических обследований, мониторингов здоровья и экономического положения населения, а также с помощью социологических опросов.
3) В рамках мультиэтнической и мультирасовой популяции, каковой является российский социум, существуют серьезные различия в росте и весе между расово-этническими группами, обусловленные, с одной стороны, генетически, с другой - социально-экономическими условиями жизни. Эти факторы необходимо разделять, потому что проект направлен на изучение социально-экономических условий жизни. Применение множественного регрессионного анализа позволит выявить этнические различия в росте и дать им правильное объяснение. Подобные исследования практически отсутствуют в мировой антропометрии по причине так называемой политической корректности, ограничивающей межэтнические и межрасовые сравнения.
4) Кроме роста, будут изучаться вес, индекс массы тела и другие антропометрические показатели. Вес в сочетании с ростом существенно расширяет нашу информацию о статусе потребления. Для людей, достигших полной физической зрелости (которая в различные периоды наступает в разном возрасте), когда удлинение тела прекращается, индекс массы тела служит важным и часто единственным антропометрическим показателем для характеристики потребления.
5) Проект является междисциплинарным и аналитическим. Он предусматривает не только сбор и создание базы больших данных, но их математико-статистический анализ и объяснение причинно-следственных связей. Для адекватной интерпретации антропометрических данных предусматривается обращение к экономическим, демографическим, социологическим и биологическим концепциям.
6) Математико-статистический аппарат и комплекс методик для анализа историко-антропометрических данных разработан руководителем проекта в предыдущих исследованиях, в первую очередь в его фундаментальной монографии «Благосостояние населения и революции в имперской России», переведенной на английский и китайские языки и получившей мировое признание.

Имеющийся у коллектива исполнителей научный задел по проекту
Задел научного руководителя. В настоящий момент руководителем исследовательского коллектива Б.Н. Мироновым собраны и проанализированы значительные объемы антропометрической информации за весь имперский период российской истории. Собранные и обработанные антропометрические данные в комбинации с обширными материалами о питании, ценах, зарплатах, повинностях, сбережениях, демографических процессах, сельскохозяйственном производстве позволили ему создать новую альтернативную модель динамики благосостояния россиян в XVIII – начале ХХ в., пересмотреть существующие историографические и общественные стереотипы относительно траектории развития страны, изменения жизненного уровня ее населения, дать новые оценки правительственной политики и реализации реформаторских программ в различные периоды истории России имперского периода, сопоставить по этим критериям российский исторический опыт с европейским и шире — мировым. Результаты многолетнего исследования отражены в трех фундаментальных монографиях (Социальная история России: в 2 т. 1-3е изд. СПб., 1999, 2000, 2003; Российская империя: от традиции к модерну: в 3 т. 1-2-изд. 2014–2015, 2018; Благосостояние населения и революции в имперской России. 1-2-е изд. М.: 2010, 2012;) и в серии статей в ведущих отечественных и зарубежных изданиях (Mironov B.N.: 1) Diet and Health of the Russian Population from the Mid-Nineteenth to the Beginning of the Twentieth Century // The Biological Standard of Living on Three Continents. Further Exploration in Anthropometric History / J. Komlos (ed.). Boulder: Westview Press, 1995. P. 59–80; 2) New Approaches to Old Problems: The Well-Being of the Population of Russia from 1821 to 1910 as Measured by Physical Stature // Slavic Review. Vol. 58. No. 1. Spring 1999; 3) The Burden of Grandeur: Physical and Economic Well-Being of the Russian Population in the Eighteenth Century // Living Standards in the Past: New Perspectives on Well-Being in Asia and Europe / R.C. Allen et al. (eds.). Oxford, 2005; Миронов Б.Н.: 1) Кто платил за индустриализацию: экономическая политика С.Ю. Витте и благосостояние населения в 1890–1905 гг. по антропометрическим данным // Экономическая история. Ежегодник, 2001. М., 2002. С. 418–427; 2) Антропометрический подход к изучению благосостояния населения России в XVIII веке // Отечественная история. 2004. № 6. С. 17–30; 3) Экономическая биология человека // Вопросы экономики. 2004. № 10. С. 141–150; Миронов Б.Н. Антропометрическая история России XVIII–XX веков: теория, методика, источники, первые результаты // Труды Института российской истории. М., 2005. С. 173–205). Опыт работы с антропометрическими данными, накопленный при изучении периода империи, включающий создание базы больших данных и методику их анализа, будет в полной мере использован при работе в новом проекте, посвященном советскому и постсоветскому периодам. Б.Н. Мироновым уже написано несколько пилотных статей по советской эпохе (Mironov B.N. Birth Weight and Physical Stature in St. Petersburg: Living Standards of Women in Russia, 1980–2005 // Economics and Human Biology. March 2007. Vol. 5. No 1. P. P. 123—143; Миронов Б.Н.: 1) Жизненный уровень в Советской России при Сталине по антропометрическим данным // Экономическая история. Ежегодник. 2004. М, 2004. С. 565–588). Проведенные исследования показали, что методология и методика исследования имперской и советской эпохи является в принципе тождественной, хотя и требуется ее адаптация к новым источникам и огромным массивам информации.
Верняев И.И. имеет опыт разработки баз данных и электронных архивов в области исторической этнографии населения России. Им, в частности, был разработан цифровой он-лайновый архива полевых этнографических материалов. Верняевым И.И. был реализован ряд поддержанных российскими фондами проектов в области создания электронных систем, а также социокультурного и экономического развития народов России: «Центр и регионы России: изучение фундаментальных проблем политического,экономического и социокультурного взаимодействия в истории России», (Темплан СПбГУ, 2005–2009, исполнитель); «Разработка модели, создание и внедрение в систему профессиональной подготовки специалистов-этнографов методического и программно-технологического комплекса по камеральной обработке и архивации полевых этнографических материалов» (СПбГУ, 2009 г., руководитель); «Разработка модели и создание учебной электронной коллекции документальных и нарративных источников по этнографии России» (СПбГУ, 2010, исполнитель); «Создание концептуального ядра и операционной среды единой онтологии для сферы гуманитарного знания» (РГНФ, 2010, исполнитель); «Разработка информационной системы архивации и использования материалов практик и экспедиций и внедрение ее в учебный и научный процесс в вузе» (СПбГУ, 2011, руководитель); «Российская историография с древнейших времен до 20-х гг. ХХ века: проблемы периодизации, взаимодействие научных парадигм и закономерности развития в общественно-политическом контексте» (Темплан СПбГУ, 2010-2012, исполнитель); «Информационная система «Архив Русского Географического Общества (РГНФ, 2011-2012, исполнитель); «Отмена крепостного права. "Великая реформа" в истории России (1861– 2011)» (СПбГУ, 2011–2013, исполнитель); «Создание единой информационной системы хранения и обеспечения доступа к данным полевых этнографических экспедиций кафедры этнологии МГУ и кафедры этнографии и антропологии СПбГУ» (РГНФ, 2012-2014, исполнитель). С 2015 по 2022 г. Верняев И.И. проводил исследование моделей управления этноконфессиональным разнообразием в истории России в рамках проектов РНФ и РФФИ (рук. Заявка № 23-18-00249 Страница 37 из 43Б.Н. Миронов), основное внимание уделяя судебно-правовой сфере. В ходе этого исследования применялись методы обработки массовых данных. По итогам издано две монографии и несколько статей в ведущих российских и зарубежных периодических изданиях.
Бирюков И.В. имеет опыт научно-исследовательской работы по изучению крестьянских генеалогий России; в ходе этих исследований освоил методики выявления и анализа различных групп массовых архивных источников XVIII-XX вв.: метрических книг, исповедных росписей, ревизских сказок, подворных описей, рекрутских списков и др. Многие изученные источники впервые введены в научный оборот. По результатам исследования опубликовал статью.
Труханович Е.В. имеет опыт работы в области советской истории с применением, в том числе, методов анализа массовых источников; является автором 25 статей в рецензируемых изданиях и одним из авторов фундаментальной многотомной монографии "Великая Отечественная Война 1941-1945 годов".
Жукова А.В. имеет опыт работы в научных проектах. В 2018–2022 гг. была участником проекта РФФИ «Сравнительный анализ экономических и социальных последствий реформы 19 февраля 1861 года в столичных губерниях Российской империи. Опыт применения статистических методов и современных компьютерных технологий». В ходе работы над проектом проводила комплексный анализ массовых источников - материалов выкупных дел. Он включал в себя выявление и формализацию данных с последующим формированием реляционной базы данных, расчетный анализ формализованных данных, позволяющий проследить трансформацию системы наделов и платежей крестьян. Осуществлялась поисковая работа в архивах и книгохранилищах, выявление и введение в научный оборот неопубликованных материалов. Результаты исследования отражены в монографии «Реформа 19 февраля 1861 г. в Можайском уезде Московской губернии: статистический анализ экономических последствий освобождения крестьян / Под ред. С. Г. Кащенко», а также научных статьях в журналах, рекомендованных ВАК.
Кишиневский А.Е. имеет опыт исследовательской работы с применением методов анализа массовых данных в области физической антропологии и антропометрии (учебно-исследовательские работы в бакалавриате по темам "Формирование населения Минусинской котловины в раннем железном веке по данным геометрической морфометрии", "Лопатообразная форма резцов и клыков человека как признак в этнической одонтологии: корреляционный анализ на индивидуальном уровне по материалам из раскопок на Козьем болоте"; "Одонтология первых строителей Санкт-Петербурга"). Кроме того, применял статистические методы в исследовательской работе в области киберэтнографии, по результатам которой была подготовлена опубликована статья в издании, индексируемом в РИНЦ.
Курылев С.А. имеет опыт работы в научных проектах в области истории российской науки и университетов XVIII-XIX вв. В 2022 г. издана работа «Студенты Петровского университета», в которой С.А. Курылев стал одним из со-авторов. В ходе исследования собирались и анализировались массовые архивные источники XVIII в., хранящиеся в российских и зарубежных архивах. Методы обработки массовых данных применялись Курылевым С.А в ходе работы над выпускной квалификационной работой во время обучения в бакалавриате. По итогам работы было опубликовано 3 научных статьи в рецензируемых изданиях, входящих в РИНЦ.
Хоркуш Ю.В., магистрант, имеет опыт работы в исследовании исторической динамики благосостояния рабочего класса в России / СССР; участвовал в проекте по истории рабочих «PETROWORKERS», ставшем победителем Всероссийского конкурса молодёжных проектов среди физических лиц в 2021 г.; участвовал в коллективной монографии «Сталин, Троцкий, Дзержинский…: советские вожди и их здоровье» (2022); опубликовал 3 статьи.

Публикации:
1. Миронов Б.Н. Благосостояние населения и революции в имперской России: XVIII — начало XX века. 2-е изд., испр., доп. М.: Издательство «Весь мир», 2012. 848 с.
2. Миронов Б.Н. Российская империя: от традиции к модерну: в 3 т. 2-е испр. изд. СПб.: Дм. Буланин, 2018. 896, 912, 992 с.
3. Mironov B.N. Diet and Health of the Russian Population from the Mid-Nineteenth to the Beginning of the Twentieth Century // The Biological Standard of Living on Three Continents. Further Exploration in Anthropometric History / J. Komlos (ed.). Boulder: Westview Press, 1995. P. 59–80;
4. Mironov B.N. The Burden of Grandeur: Physical and Economic Well-Being of the Russian Population in the Eighteenth Century // Living Standards in the Past: New Perspectives on Well-Being in Asia and Europe / R.C. Allen et al. (eds.). Oxford, 2005;
5. Миронов Б.Н. Кто платил за индустриализацию: экономическая политика С.Ю. Витте и благосостояние населения в 1890–1905 гг. по антропометрическим данным // Экономическая история. Ежегодник, 2001. М., 2002. С. 418–427;
6. Миронов Б.Н. Антропометрический подход к изучению благосостояния населения России в XVIII веке // Отечественная история. 2004. № 6. С. 17–30;
7. Миронов Б.Н. Экономическая биология человека // Вопросы экономики. 2004. № 10. С. 141–150;
8. Миронов Б.Н. Антропометрическая история России XVIII–XX веков: теория, методика, источники, первые результаты // Труды Института российской истории. М., 2005. С. 173–205. 9. Mironov B.N. Birth Weight and Physical Stature in St. Petersburg: Living Standards of Women in Russia, 1980–2005 // Economics and Human Biology. March 2007. Vol. 5. No 1. P. P. 123—143; 10. Миронов Б.Н.: 1) Жизненный уровень в Советской России при Сталине по антропометрическим данным // Экономическая история. Ежегодник. 2004. М, 2004. С. 565–588

Реализованные проекты:
Распад Советского Союза в человеческом измерении: междисциплинарное исследование. РФФИ № 20-09-00353. 2020-2022 гг. (Миронов Б.Н. - руководитель; Верняев И.И. - исполнитель)
Сравнительный анализ экономических и социальных последствий реформы 19 февраля 1861 года в столичных губерниях». РФФИ № 19-09-00365. 2019-2021 (Миронов Б.Н. - исполнитель).
Исторический опыт управления этническим разнообразием и этноконфессиональными конфликтами в имперской, советской и постсоветской России: междисциплинарное исследование", РНФ, 2015-2019 (Миронов Б.Н. - руководитель; Верняев И.И. - исполнитель).

Результаты представлены на ряде российских и международных конференций, в частности - Санкт-Петербургский исторический форум (2019, 2022), Конгресс этнографов и антропологов России (2019)