В работе делается попытка установить лексему (-ы), за которой
(-ыми) в новгородском «языке» в середине XI–середине XV вв.
закрепилось значение «денег в целом». Исследование основано
на материале корпуса берестяных грамот, извлечённых из
культурного слоя Великого Новгорода с 1951 по 2021 гг. и
снабженных переводом. Мы предполагаем, что словом для
обозначения «денег» служили те денежные единицы /
платежные средства, что наиболее часто использовались
новгородцами в речевом (и, вероятно, денежном)
употреблении. Для взвешенной оценки роли товарно-
денежного оборота в берестяных грамотах весь переведенный
массив грамот исследуется на частотность слов (лемм). Затем
прослеживается частота и распределение употреблений в
грамотах тех или иных денежных единиц (веверица, гривна,
куна и т.д.) в промежутке XI-XV вв. Полученные данные
соотносятся с историческим контекстом. Для подтверждения
гипотезы из всего исследуемого корпуса документов
выбираются те, где те или иные денежные единицы
используются в значении «денег вообще». Отобранные
грамоты иллюстрируют различные обозначения семемы
(единица значения) «деньги» на всем исследуемом промежутке
времени. В частности, исследуется гипотеза И.Г. Спасского и
В.Л. Янина о приобретении «куной» значения «денег в целом».
Полученные результаты свидетельствуют о преимущественно
экономическом содержании большинства берестяных грамот.
Совпадают они и с историей развития денежного хозяйства
северо-запада Руси в XI-XV вв., в частности, с
распространением безмонетной меховой экономики после
сокращения ввоза серебра в XII-начале XIV вв. и
возобновлением чеканки серебряной монеты и последовавшим
за этим ростом количества упоминаний серебряного рубля с
одновременным вытеснением из словоупотребления гривны в
XIV в. Лексема «куна», хотя и представляла собой
собирательный образ «денег» на всем исследуемом
промежутке времени, уступала его «веверицам» (беличьим
шкуркам) с первой четверти XII до первой четверти XIII века и
серебру с XIV в.