В главе I, «Античность в биографии Петра» (М. М. Позднев), помимо вводной части, в которой обосновывается постановка проблемы, готовы разделы: 1) «Начальное образование Петра (1672–1691)» Описывается материал, связанный с теми античными сюжетами, которые Петр мог усвоить в детском и отроческом возрасте благодаря дворцовым библиотекам, пособиям, учителям и приближенным, оказывавшим на царевича особенное влияние. В частности, на основе архивных документов выявлено, что образы Александра и Дария были знакомы Петру с детства – из славянского перевода «Романа об Александре» Псевдо-Каллисфена. С персонажами восходящих к Гомеру греческих мифов, царевич познакомился из средневековых переводов «Повести о взятии Трои». Разбираются античные по происхождению образы в гравюре, дворцовых гобеленах, придворном театре. Доказано, что идея соперничества с Александром, неоднократно возникавшая в позднейших высказываниях самого Петра и его панегиристов, возникла еще в детские годы. Обосновывается предположение о том, что Петр был знаком с историческим сочинением Помпея Трога через посредство «Василиологиона» Н. Спафария, а также с некоторыми стихотворениями на античные темы «Вертограда многоцветного» Симеона Полоцкого. Исследуются образовательные возможности Петра, тесно связанные с идейной обстановкой в Церкви, дается историко-культурный анализ «Букваря языка словенска», по которому обучался царевич. Определяются источники подготовки Петра в латинском и живых европейских языках. Указано, какие знания об античности царь мог получить из трактата Жозефа Бойо «Artifices de feu et divers instruments de guerre», который он читал в юношеском возрасте. Изучены в генетическом аспекте античные образы «малого» букваря Кариона Истомина (1692 г.) – передовом произведении педагогической литературы, созданном для царевича Алексея, вероятно, при участии Петра. 2) «Первое десятилетие реформ (1692–1702)» Исследованы и описаны античные вкрапления в книге «Учение и хитрость ратного строения пехотных людей» (1647 г.), которая, судя как по ссылкам в воинском уставе 1716 г., так и по данным военных историков была изучена Петром. Источник этой книги – сочинение «Kriegskunst zu Fuß» Иоганна фон Вальгаузена. Дан сопоставительный филологический анализ соответствующих примеров. Указываются причины появления перевода «Стратегем» Фронтина, выполненного Карионом Истоминым. Сличение латинского текста Фронтина с русским обнаруживает достоинства и недостатки перевода. Анализируются античные аллюзии в «Орации», прочитанной Истоминым Петру при вручении текста Фронтина. С опорой на первоисточник – письмо К. фон Кохена – описывается устроенный Петром в 1693 г. фейерверк с изображением Геркулеса и льва (первое появление этого образа в России); выяснены ошибки традиции, восходящей к Н. Г. Устрялову, согласно которой фейерверк представлял собой Геркулеса, разрывающего пасть льву. Исследован образ Бахуса на бочке в связи с историей Всешутейшего собора, античные образы в «чине поставления князь-папы», который написан Петром в 1717 г. «Песнь Бахусова» отсылает к мифам, повествующим о рождении греческого бога и его победах, представляя дело с характерным юмором, типологически близким к Лукиану и Рабле. Разбираются античные реминисценции в пособии по артиллерии и фейерверкам Казимира Семеновича «Ars magnae Artilleriae», переведенного для Петра на русский с немецкого издания 1676 г. Доказывается, что большая часть античных сюжетов и образов, использованных царем до ‘Великого посольства’ 1697 г. в своих документах и культурных мероприятиях, восходят к этой книге; равным образом и А. А. Виниус, который был главным референтом Петра во всем, что касалось античности, пояснял материал Семеновича. Предметом анализа становится насыщенное барочной метафорикой письмо к Виниусу от 12. 7. 1694, и ответ последнего. Далее разбирается метафора фортуны в «Предложениях Боярской Думе, касающихся завоеванной крепости Азова» 20.10.1696 (дата основания русского флота), и доказывается происхождение знаменитого образа из книги Семеновича. Исследованы античные мотивы в переписке с Виниусом по поводу Азовского триумфа в Москве. Показана динамика в отношении Петра к Александру и Цезарю; выяснены источники релевантных текстов. Описаны встречи Петра с античностью во время ‘Великого посольства’, латинские тексты в составе торжественных речей и стихов, обращенных к Петру, а также устроенного царем в Кенигсберге фейерверка. Исследуется состав коллекции Де Вильде на момент ее посещения Петром (на материале альбома Марии до Вильде). Устанавливается, какие книги античных авторов заказаны во время первого европейского путешествия. Исследуются на предмет подлинности различные высказывания Петра времен начала Северной войны, в которых присутствуют античные аллюзии. Также трактуются античные сюжеты спектаклей, ставившихся в русском театре, который был заново основан Петром в 1702 г. 3) «Северная Пальмира (1703–1714)» Материал этого раздела был частично подготовлен в предыдущий отчетный период. В 2022 г. продолжено исследование античных сюжетов в памятниках петербургской архитектуры и скульптуры, к созданию которых Петр был непосредственно причастен. Другим предметом источниковедческого описания становится идеологема «Северной Пальмиры», выявлено ее происхождение и документальные свидетельства ее использования в государственной пропаганде. Подробно изучены античные аллюзии в книгах, печатавшихся по указу Петра в Синодальной типографии и Печатном дворе. Указаны греческие и римские источники «Символов и эмблемат», ставших бестселлером петровского времени. Осуществлено детальное исследование знаменитой программной речи Петра о циркуляции наук 1714 г., доказана ее подлинность; анализ сохранившихся вариантов выявляет первоисточник записи этой речи, удается проследить эволюцию текста и дать анализ содержания, исходя из историко-культурного контекста. Об этом сюжете опубликована стать . В третьем разделе остается описать античные реминисценции в письмах и бумагах Петра указанного периода, а также дополнить критический аппарат и библиографию.
В главе II, «Античные артефакты в императорских и частных коллекциях» (С. К. Егорова) готовы разделы: 1) «На пути к античности» Раздел посвящен отправной точке Петровской культурной революции: рассматриваются как сама концепция древности в допетровской Руси и значение древнейших предметов в придворном собрании Московского Кремля, так и представления о древности античной. Обзор античных мотивов и образов на привозных предметах прикладного искусства того времени сопровождают впечатления русских путешественников, побывавших в Италии в конце XVII в. Особое внимание уделено их представлениям об истории и культуре Рима, а равно и о происхождении предметов античного искусства. Также отмечен религиозный аспект восприятия древней истории с присущим эпохе противопоставлением христианских и языческих ценностей. Во второй части раздела переданы сведения о стремлении молодого Петра создать коллекцию антиков по образцу европейских придворных собраний, в том числе увиденных им во время ‘Великого посольства’. Дается характеристика (по сведениям 30-х гг. XVIII в.) предметов, приобретенных им до организации систематических закупок, которым посвящены следующие разделы. 2) «Коллекции античной скульптуры» Прослеживается история формирования коллекций античной скульптуры, прежде всего императорской: с привлечением архивных документов и других источников приводятся доступные на сегодняшний день сведения о приобретении статуй в Италии, в частности рассматривается доля участия Юрия Кологривова и Саввы Владиславича-Рагузинского и дипломатический аспект в истории собрания антиков. Кроме единичных случаев приобретения римских скульптур, чему посвящена значительная научная литература, разбираются примеры бытования копий, снятых с неприобретенных античных оригиналов. Особое внимание уделено двум нереализованным проектам – экспозиции скульптур в царской резиденции и реконструкции древнеримского дома. Изучение связанных с ними архивных документов позволило проникнуть к истокам формирования русской искусствоведческой и антикварной терминологии. Также представлен обзор статуй, вошедших в собрание Государственного Эрмитажа и восходящих к собранию петровского времени: кроме известной широкому кругу читателей статуи Венеры Таврической внимание уделено и малоизвестным произведениям: «Старик-поселянин» (Гос. Эрм.), «Флора» (Гос. Эрм., Меншиковский дворец) и др. В одном случае речь идет о спорном атрибутировании статуи, присланной в дар от кардинала Пьетро Оттобони. 3) «Мюнц-Кабинеты и античное ювелирное искусство в собрании Кунсткамеры» Исследуется формирование коллекций малых форм – не только монет, коллекционирование которых уже давно было доступно монархам и частным лицам, но также небольших предметов античного обихода и произведений ювелирного искусства, прежде всего скифского и бактрийского происхождения. Большая часть предметов постепенно влилась в собрание Кунсткамеры, куда помимо «официального» императорского нумизматического собрания добавились собрания самого Петра и его приближенных, из которых самую значительную коллекцию составил Я. Брюс. Важнейшее значение имеет специфика источников поступления этих предметов, которые а) приобретались в Западной Европе, и b) обнаруживались в результате поисков и раскопок, в т. ч. инициированных Петром. Отмечается интерес ученых Петербургской Академии наук к истории региона Греко-Бактрийского царства, материальные свидетельства о котором стали доступны мировой науке в том числе и в результате раскопок курганов Южной Сибири. Ту же тему продолжает разбор двух античных мотивов в артеактах Сибирской коллекции Петра и обзор других предметов Сибирской коллекции, которые также могли вызывать ассоциации с античностью. В заключении главы отмечается изменение роли антиков на протяжении изучаемого периода: если в начале речь шла скорее о приближении интерьера к европейским образцам – в русле европеизации молодого царя и его приближенных, то уже через несколько лет предметы античного происхождения становятся материалом систематического сбора и изучения на научной основе, к чему вскоре добавляется стремление «сыскать древности» и в России.
В главе III «Древние языки в русской культуре конца XVII – первой четверти XVIII в.» (О. В. Бударагина, Е. Л. Ермолаева) полностью или частично готовы разделы, соответствующие литературным жанрам и творчеству их основных представителей (братья Лихуды, Феофан Прокопович, Стефан Яворский, Феофил Кролик). Помимо литературного наследия внимание уделяется новаторским педагогическим начинаниям этого периода – прежде всего созданию в Петербурге частной школы для сирот, которую открыл на собственные средства Прокопович в 1721 г. 1) «Греческие приветственные и хвалебные стихи» (Е. Л. Ермолаева) Анализируются стихи Лихудов, сохранившиеся в двух рукописях учебника «О поэтическом или метрическом искусстве». Стихотворные размеры иллюстрируются примерами из античных авторов, а также собственными произведениями учителей. Исследуется «Эпиграмма» Петру (ок. 1686), приведенная как пример элегического дистиха. Обе рукописных версии, а также церковнославянский перевод опубликованы в формате статьи (см.) Наряду с этими текстами в разделе публикуются и обсуждаются светские стихи Лихудов, связанные с войной против турок Леопольда IV, Крымским походом Василия Голицына и Азовским походом Петра. В стихотворениях и речах, призывающих к освобождению Греции, выявляются схожие риторические приемы. Кроме сочинений самих Лихудов исследуются «вирши» учеников Академии. За этим следует разбор «Энкомия» на восшествие Петра на престол, написанного в Константинополе в 1689 г. 2) «Греческие панегирики» (Е. Л. Ермолаева) Продолжает главу описание подносных панегириков Петру, созданных Лихудами и переведенных их учениками. С большей или меньшей обстоятельностью комментируются несколько текстов, дошедших в рукописи учебника «Риторики» Софрония Лихуда 1698 г.: «Похвала царям Иоанну и Петру и царевне Софье Алексеевне»; «Иоанну Алексеевичу и Петру Алексеевичу похвала большого брата» (памятник переведен с латинского языка); «Похвальное слово Петру I по случаю взятия Азова»; «Сказание радостного и торжественного триумфа» (1709); «Триумф о благополучнейшем и преславном вечном мире» (1721) и др. Далее дан краткий анализ панегирической речи, адресованной Петру Сербаном Кантемиром весной 1714. Отдельный предмет анализа составляют панегирики современникам Петра: патриарху Иоакиму Ἐπιγραφὴ Ἁρμονική (Inscriptio Harmonica, «Надписание сличное»); «Похвалы митрополиту новгородскому Иову». Подробнее разбирается «Слово похвальное на преславное венчание благочестивейшия императрицы Екатерины Алексеевны» (1724). «Слово» сохранилось на церковнославянском языке; особый интерес представляют отсылки к древнегреческой мифологии. 3) «Греческая эпистолография» (Е. Л. Ермолаева) Лихуды вели обширную переписку, церковную и светскую. Сохранились греческие письма Иоанникия Василию Голицыну 1688–1689 гг., письма обоих Лихудов Федору Матвеевичу Апраксину (около 1712 г.), митрополиту Иову и другим лицам. В разделе детально анализируется греческое письмо Иоанникия Лихуда А. В. Кикину от 28.1.1710 г. (сохранилось в рукописи, которая в 1865 г. была передана в Королевскую библиотеку Копенгагена, где находится и поныне). Петр сравнивается в письме с солнцем, а его ближайшие деятели со звездами, под которыми, вероятно, имеются в виду планеты. Это лестное сравнение в какой-то мере отражает уже распространенное к этому времени в т. ч. и в России представление о гелиоцентрической системе. Иоанникий приводит также анекдот об Александре Македонском и нищенке, попросившей у него обол, а получившей в дар город. Подобные истории отражают литературные вкусы соратников Петра. Реферируются греческие письма Софрония Лихуда архимандриту Аркадию в Новгород, ризничему новгородской митрополии Феодосию и архидиакону Новгородской митрополии Илариону (все три написаны в Москве 31 июля 1710), равно как и греческие письма учеников Лихудов, сохранившиеся в той же рукописи, что и письмо Кикину. В 2022 указанные разделы гл. III предполагается распространить за счет иллюстративного материала, также дополнив аппарат ссылок и библиографию. Предполагается добавить раздел, посвященный источникам и датировке «Плача Святыя Христовы Восточныя церкве» (1711), богословско-полемическим трактатам и проповедям Лихудов («Акос», «Мечец духовный»); будет разобрана «Эпитафия» Софрония Лихуда брату Иоаникию (1717 г.) 4) «Латинское творчество Феофана Прокоповича» (О. В. Бударагина) Латинские произведения Прокоповича дошли до нас как в опубликованном виде, так и в рукописных списках. При этом только два его поэтических сочинения были изданы при жизни автора. «Панегирикос, или Слово похвальное о преславной над войсками свейскими победе» (De devictis Suecis Epinicium, sive carmen triumphale de eadem victoria nobilissima) произнесено в киевской церкви св. Софии 10. 7.1709 – через две недели после Полтавской победы. Русский текст был по желанию Петра переведен на латинский язык, а затем дополнен, уже по инициативе самого Феофана, стихотворным эпиникием из 169 стихов. В скором времени Прокопович решает переложить «Эпиникий» на славянский и польский, при этом показательно, что именно латинский вариант стал первым (сам автор объясняет это объединяющей ролью этого языка для европейской культуры). В том же году латинский вариант речи и «Эпиникия», а также польский перевод последнего были изданы отдельной брошюрой в типографии Киево-Печерской Лавры. В разделе рассматривается композиция, жанровые и стилистические особенности «Эпиникия», а также многочисленные loci communes, использованные автором. Комментируется латинская «Сатира на Дашкова», изученная и опубликованная в предыдущий отчетный период (см.) Текст будет опубликован с русским переводом в Приложении к монографии. Далее анализируется Ода Петру II, которого Прокопович воспринимал как продолжателя дела его деда Петра I. В конце 1727 г. Петру, направляющему в Москву для коронации, в Новгороде, архиепископом которого являлся Прокопович, была устроена одна из торжественных встреч на пути следования, для которой он и сочинил приветственную оду Ad Avgustissimum totius Rossiae Imperatorem Petrum Secundum cum Mosquam tenderet insignia regni capessurus («Августейшему императору всея Руси ПетруII, когда он направлялся в Москву для коронации»). Второе из опубликованных при жизни Прокоповича его латинских стихотворений дает первый известный в русской новолатинской литературе пример использования алкеевой строфы. Рассматривается построение оды, а также горацианские и прочие античные аллюзии в тексте. Также разбирается элегия на смерть сына Г.-З. Байера – небольшое стихотворение, адресованное другу Прокоповича Феофилу (Готлибу) Зигфриду Байеру (1694–1738). В стихотворении, состоящем из восьми элегических дистихов, используются традиционные мотивы утешения. Текст заканчивается призывом к отцу мужаться и радоваться судьбе своего сына. Приводятся примеры параллелей с классической латинской поэзией, ясно прочитываемых в элегии. 5) «Латинские сочинения Стефана Яворского и Феофила Кролика» (О. В. Бударагина) Рассматриваются произведения двух современников Феофана Прокоповича, имевших противоположные взгляды на петровские реформы. Производится анализ одного из самых известных новолатинских произведений, сочиненных русскоязычными авторами, – прощания с книгами, которые Яворский в конце жизни завещал Нежинскому монастырю. Элегия к библиотеке (Possessoris horum librorum luctuosum libris vale – «Скорбное прощание владельца книг с ними») стала объектом нескольких переводов не только на русский язык, но и, парадоксальным образом, на латинский (выполнен Т. Консеттом в 1723 г.) Феофил Кролик, поддерживавший политические устремления Прокоповича, разделял и его литературные предпочтения. В разделе разбирается его ода из трех строф, написанная алкеевой строфой, Ad autorem satyrae, которая является реакцией на две ранних сатиры Антиоха Кантемира, о которых в различной форме отзывался и Феофан. 6) «Школа Феофана Прокоповича на Карповке» (О. В. Бударагина) Вскоре после утверждения в 1721 г. «Духовного регламента», составленного Феофаном Прокоповичем, им была открыта небольшая частная школа в помещении собственного имения на реке Карповке в Петербурге. В ученики после предварительного испытания принимались осиротевшие мальчики из бедных сословий. В программе школы Прокопович воплотил принципы, усвоенные и применявшиеся в Киево-Могилянской академии (трехъязычное обучение на славянском, латинском и древнегреческом). Устроенная по принципу закрытого пансионата, школа готовила европейски образованное юношество и за годы существования до смерти Прокоповича успела выпустить 160 учеников. В этой части главы рассматривается программа школы в сопоставлении с пространным разделом «Духовного регламента», посвященного училищам. В рукописном отделе БАН в С.-Петербурге была обнаружена неопубликованная рукопись школьного устава, который с очень большой долей вероятности относится к заведению Прокоповича (Тек. Пост. 142. Л. 260–262 об.), то есть помогает увидеть, как на практике воплощались принципы, изложенные в «Регламенте». Полный текст Устава, сопровождаемый комментарием, будет опубликован в Приложении.
В главе IV «Русские переводы античных авторов в эпоху Петра» (М. М. Позднев) наряду с кратким введением, перекликающимся с материалом первой главы (переводы различных книг, выполненные по желанию Петра) и включающим обзор литературы, подготовлен основной текст следующих разделов: 1) «Курций Руф» Исследуются два перевода «Истории Александра Великого» петровского времени – неизданный перевод И. Копиевского (предположительно 1708, текст сохранился в собрании рукописей БАН), и напечатанный анонимно в Москве в 1711 г. Последний перевод выполнен, вероятно, в 1709 г. по приказу Петра, переданному Ф. Поликарпову через И. А. Мусина-Пушкина («историю Курциеву об Александре Македонском, исправя, напечатать»). Сравниваются обе версии и латинский оригинал, устанавливается связь между рукописным и напечатанным текстом. Затем исследуются переводы Курция Руфа С. П. Крашенинникова и А. И. Мартоса, обосновывается предположение, что своим частым обновлением русский Курций обязан просветительской установке переводчиков: перевод использовался как подстрочник для школьного чтения. Изучен источник «Приполнений», сопровождающих перевод кн. 1-2 Курция; автор оригинала – мюнхенский гуманист XVI в. Кристоф Бруно. 2) «Псевдо-Аполлодор» Перевод «Мифологической библиотеки», заказанный Алексею Барсову и опубликованный в Москве в 1725 г. с «Предисловием к читателю» Феофана Прокоповича («Аполлодора грамматика афинейского библиотеки, или о богах»), стоит в коллекции петровских изданий совершенно особо. Феофан рассказывает, как Петр в разговоре с некими «учеными людьми» (надо думать, с самим Феофаном) спросил, «откуду язычницы производят начало суетного своего многобожия и есть ли о том некая языческая история». Царю было сообщено про Аполлодора, и он приказал выполнить перевод. В конце книги помещены два ученых рассуждения. Первое – Самюэля Бошара (Bochart): «Следование о родословии первых богов языческих, како оное из истинной истории Священного Писания языки выплели развращением». Второе составлено Прокоповичем: «Другие священных историй знатные следы в еллинских баснях обретающиеся». Помимо оценки качества перевода в настоящем разделе анализируется тенденция этой книги, состоящая в сближении античных сюжетов с библейскими. 3) «Эзоп – Авиенний – Батрахомиомахия» В 1699 г. как приложение к «Краткому и полезному руковедению во аритметыку» в переводе Копиевского напечатаны «Притчи Эсоповы на латинском и русском языке, их же Авиений стихами изобрази, совокупно же Брань жаб и мышей Гомером древле описана, со изрядными в обоих книгах лицами (т. е. иллюстрациями) и с толкованием». Установлено, что текст для перевода взят Копиевским из богато иллюстрированного издания 1619 года. Эзоп с приложением Авиенния и «Войны мышей и лягушек» дважды переиздавался при жизни Петра и стал одним из наиболее читаемых античных книг; знакомство с ней Петра подтверждается свидетельством Ф.-Хр. Вебера: после прусского похода царь вспомнил лисицу, выбравшуюся из колодца по рогам козла.
В главе V «Античные аллюзии в русской литературе Петровского времени» (В. В. Зельченко) готовы разделы, посвященные аллюзиям в панегирической прозе эпохи. Анализ начинается с раздела, подробно исследующего античные мотивы в знаменитом и влиятельном панегирике Феофана Прокоповича в честь битвы под Полтавой: 1) «Слово похвальное о преславной над войсками свейскими победе». Показано, как Феофан оригинально сочетает аллюзии на классическую древность с библейскими, встраивая победу Петра в контекст европейской мифологии и литературы и указывая путь будущим панегиристам. Источниковедческий разбор исключительно необычного упоминания эпизода «Энеиды» в «Слове похвальном…» (переметнувшиеся к Карлу запорожцы сравниваются со спасающимися из горящей Трои воинами Энея, т. е. сугубо отрицательные персонажи с сугубо положительными) приводит к выводу, что Феофан творчески переработал мотив, бытовавший в европейской и, отдельно, иезуитской философии права и нравственной теологии, где пассаж «Энеиды» разбирался в связи с проблемой предательства и границами нравственно допустимой военной хитрости: иначе говоря, Феофан, прекрасно знакомый с иезуитской литературой и сам преподававший нравственное богословие в Киево-Могилянской академии, вписывает образ Мазепы в актуальные дискуссии своего времени. Кроме того, отмечается, как вергилианский мотив стратагемы «переодевающихся воинов», затронутый Феофаном, получил отражение в легендарной ранней историографии полтавской победы (дневник П. Н. Крекшина). 2) «Панегирики Стефана Яворского, Феофилакта Лопатинского и других авторов» К рассмотрению привлекаются другие панегирики, связанные как с Полтавской победой, так и с прочими деяниями Петра: в них вычленяются античные мотивы, в первую очередь связанные с базовыми жанровыми моделями – панегириком Траяну у Плиния Младшего и стихотворными панегириками Клавдиана.
В главе VI «Античные мотивы в русском искусстве времен Петра» (А. В. Королев, М. М. Позднев, И. Д. Чечот) полностью или частично подготовлены разделы: 1) «Рельефы Летнего Дворца» (А. В. Королев, М. М. Позднев). Работа над этой рубрикой была завершена в прошлый отчетный период, опубликована статья и сами рельеы с комментарием. Предполагается включить иллюстративный материал в Приложение к готовящейся монографии, дополнив настенные рельефы одним изображением, находящимся внутри дворца (на камине, того же авторства). 2) «Античные мотивы петровских триумфальных арок» (А. В. Королев, М. М. Позднев) За четверть века – с 1696 (Азовский триумф) по 1722 г. (торжественный въезд Петра в Москву после взятия Дербента, приуроченный ко дню рождения Елизаветы Петровны) – в России было возведено около 50 триумфальных арок – своего рода рекорд, объяснимый, по-видимому, любовью Петра к карнавальным процессиям. Сохранилась, при этом, лишь одна петровская арка (на которой нет античных мотивов и текстов на древних языках) – вход в Петропавловскую крепость. Небольшая часть известна по изображениям и описаниям. В разделе определены источники и дан искусствоведческий разбор описанных в литературе арок, в украшении которых использовались античные образы, разобраны релевантные латинские тексты. Анализируется барочная символика арок. Сопоставительный анализ с гравюрами «Книги Марсовой» и другой графикой эпохи, в том числе изображениями фейерверков, а также с известными европейскими архитектурными памятниками, начиная от античных, выявляет прототипы античных персонажей и сюжетов петровских арок. 3) «Античный субстрат в конной статуе Петра Первого Карло Растрелли (А. В. Королев) Рубрика целиком посвящена анализу прижизненного конного памятника Петру I, который, по плану самого императора, должен был стоять перед зданием сената (ныне расположен перед центральным входом в Михайловский замок). Выясняются прообразы памятника в античном и новоевропейском искусстве, этапы создания, роль Петра в проекте и работе над скульптурой.
По материалам исследования сданы в печать три статьи (журналы, индесируемые в Scopus, Web of science), напечатана одна (РИНЦ). Четыре статьи, принятые в печать в 2021 г., вышли в свет. Таким образом, с учетом предыдущего периода, уже сдано 8 статей (было заявлено 6 на все время выполнения проекта), в т. ч. с публикацией новонайденных рукписных текстов (в 2022 г. – латинского стихотворения братьев Лихудов).
Таким образом, в 2021 г. работа над всеми главами планируемой монографии велась интенсивно и приблизилась к завершению. В 2022 предполагается завершить последний, четвертый раздел главы I, посвященный периоду с 1715 по 1725 г. Здесь акцент будет сделан на встречи Петра с античностью во время Парижского путешествия 1717 г. и античную составляющую в программе Академии Наук. Планируется окончить критический аппарат и библиографию к главе II, а также – в сотрудничестве с Гос. Эрмитажем – подготовить публикацию иллюстративного материала, снабженного комментариями. Планируется около 40 иллюстраций. Для завершения работы по рубрике, посвященной Прокоповичу будут исследованы следующие рукописные сборники XVIII в., хранящихся в РНБ С.-Петербурга, на предмет возможного обнаружения его неизвестных латинских стихотворений: ОР РНБ Ф. 505 О. XIV.2; Q. I. 1426; Q. I. 459; Q. I. 911. Г Будут закончены разделы о других переводных книгах, знакомивших с античностью читателей петровского времени – сборнике «Кратких, витиеватых нравоучителных повестей» Бениаша Будного (Москва, 1711), содержащем изречения античных философов и государственных деятелей, и учебнике Самуила Пуфендорфа «Введение в гисторию европейскую», который был переведен Гавриилом Бужинским в 1718 г. (вторым изданием вышел в СПб. в 1723 г.) Предполагается закончить раздел 3 главы 5, обобщающий античные аллюзии в историографии петровского времени. завершить разделы 4-6 главы 6, посвященные рельефам Большого Каскады в Петергофе, генезису и прообразам бронзовой статуи Нептуна в Петергофе близ дворца «Монплезир», а также античности в русской графике, в т. ч. «Тезисам» Феофила Кролика.