1. За отчетный период была проведена историко-философская работа, в результате которой были определены границы рациональности и выявлены культурные точки сопряжения, в которых рациональные механизмы познания мира взаимодополняюще соотносятся с парадигмальными заблуждениями, будь то в воплощениях игры воображения, в форме аберраций памяти, продуктов техногенного мышления, в иррациональных подходах к физическому тренингу тела или в различных практиках проявления верующего сознания. Были выделены основные вехи в формировании экзистенциального (в противовес рациональному) сознания, показывающие его как необходимый момент в раскрытии человеческой природы.
2. Междисциплинарный характер исследовательской работы позволил прояснить смысловые контексты осуществления реконструкции рационализма, благодаря которым можно создавать эвристические сочетания мифологического и рационалистического типов мышления. Проанализированные и на новых основаниях переосмысленные проблемы апорийности мышления, вопросы соотношения зримого и умопостигаемого, веры и разума, трансцендентного и имманентного, обозначили направление для перспективного их осмысления в области социо-гуманитарных наук, в рамках культурных и идеологических стратегий, и продемонстрировали продуктивный потенциал парадигмальных заблуждений для сдерживания крайностей рационализма и в выработке возможных сближений рациональной (критической) мысли и мифологии в социальном пространстве.
3. Было определено, что произошедшая радикальная культурная революция, связанная с наступлением экранной эпохи, неизбежно отобразится масштабными трансформациями традиционных форм искусства. Причем прогрессирующее развоплощение искусства в виртуальной среде и свертка его в молекулярные структуры, сходные с нейронными, обещает проникновение в ядро, скрытое скорлупой формы, и приближение к пониманию того, «что такое искусство», намечая предел его бытования как автономного феномена рациональной культуры и обещая самые различные вариации игры воображения. Сравнительный анализ ряда технических возможностей, которые предоставляет современность, позволил показать, что в нашем распоряжении появляется такая оптика (в том числе и буквально, как в случае с фото- или видео съемками), которая способна приблизить безвозвратно потерянный хронотоп рая. Ностальгия по утраченному человечеством идеальному состоянию может вполне удовлетворяться в фотографии в качестве художественной рецепции образно-символической модели первовремени. Ценность полученного в этой части исследования результата состоит в том, что современный зритель с его тягой к избыточной визуализации мира нуждается в пропедевтике восприятия ускользающего от него мифологического элемента фотографического искусства, т. к. здесь мы получаем возможность в процессе технической воспроизводимости новых медиа обрести элемент чудесного. Без такого рода научения неуклонный рост эпистемологического авторитета науки и цифровой инженерии может пойти в обратную сторону, т. к. он будет связан с утратой прежних ценностных структур, обращенных к вопросам бытия, веры, истины, субъектности, желаний, чувственности, эмоций и т. п.
4. Было показано, что формируемая оптимизмом, внушаемым наукой, новая система рисков вскрывает проблематику онтологического порядка, состоящую в том, что предмет наших надежд превращается не просто в очередную утопию, а в возможное заблуждение с опасными для человечества социальными и антропологическими последствиями. В исследованиях были сформулированы ответы на вопрос о том, каким образом подобного рода заблуждения легитимируются на уровне культурной нормы. В этой связи были проанализированы экзистенциально-онтологические моменты игры в художественных практиках, представлены образцы искаженного европейского восприятия и оценивания других культур, которые продолжают доносить нам опыт соприкосновения с чудесным, в силу чего обращение к их историям становится небесполезным для современного типа сознания.
5. На многообразных примерах было показано, каким образом в различных видах искусства тематизируется и воплощается идея об отсутствии строгой границы между сакральным и профанным, когда видимые различия между ними преодолеваются через метафизическое знание, либо снимаются слиянием всех сторон жизни в священное единство, за пределами которого ничего не существует. Подобное культурно-историческое освещение проблемы подтверждает возможность органической принадлежности парадигмальных заблуждений жизни человека. Этот момент находит свое подтверждение и в истории философии, когда исключалось полагание трансценденции, которая не обнаруживалась бы в самой имманентности, т.е. сам мир имманентно трансцендентен себе и трансцендентен себе имманентно, представляя собой единство различных модусов своего существования, открытых тем самым к разнообразию своих отношений. Оппозиционное различение в этом смысле предстает как результат ограниченности, неспособности охватить всё единство во всей бесконечности присущих миру связей.
6. Были прослежены механизмы функционирования национальных комплексов, которые складываются в условиях доминации одной культуры. Здесь были обнаружены свидетельства, что в формировании культурной идентичности участвуют сильно укоренившиеся в социальном пространстве заблуждений. В частности, литературоведческое рассмотрение особенностей проявления модернизма в турецком художественном сознании позволило продемонстрировать, что в Турции до сих пор широко распространено представление о современной турецкой литературе, как о подражательной, т. е. вторичной относительно европейской. Во многом этот факт является производным от априорного допущения европейским сознанием, что несоответствующее некой заданной европейской историей схеме-матрице и некому набору признаков-характеристик не может считаться эквивалентом высоких устремлений европейского духа. Между тем, любое явление специфично в разных социокультурных контекстах, даже при внешне схожих структурно-функциональных проявлениях, что обусловлено и особенностями системы ценностей и норм, и своеобразием ментальности населения, его коллективным сознательным и бессознательным, принятыми микросоциальными практиками. Из этого следует, что помимо стадий, по которым движется человечество в целом, каждый регион Земли, более того, каждое общество, имеют свою периодизацию, которая с общечеловеческой может не совпадать не только хронологически, но и по сущностной характеристике этапов. Соответственно, имея в виду предлагаемый пример, речь может идти о множественности модернов, исходя из того, что конкретный модерн имеет локальное социокультурное содержание, детерминированное рядом местных факторов.
7. Подобного рода негативные аспекты заблуждения в самовосприятии национального сознания обнаруживаются и на уровне более локальных групп или вовсе на индивидуальном уровне. Достаточно новаторский исследовательский результат был получен при проведении психологического анализа процесса тренировочного цикла в спортивной сфере, благодаря чему были определены характерные черты имеющегося у спортсменов отношения к своему телу. Используя методику опроса и анкетирования, проведенное исследование позволило получить любопытные выводы в результате поиска ответа на вопрос: каким образом в сознании спортсменов оказываются в качестве усвоенных и адаптированных парадигмальные заблуждения? С одной стороны, спортсмены говорят, что спортивная деятельность сохраняет молодость и здоровье, хотя, с другой, им известно, что объективные показатели этого не подтверждают. В итоге, установка, что занятия спортом, это уже залог хорошего здоровья, может вести к недостаточно внимательному отношению к своему здоровью (не долечиванию травм, тренировкам на фоне простуды, отсутствию профилактики заболеваний и др.). И как следствие, невозможность достигнуть высоких спортивных результатов. Такие парадигмальные заблуждения могут приводить спортсменов в состояние фрустрации при нечестной борьбе, завершению спортивной карьеры или неадекватным реакциям, в ситуации противоречия реальности и их убеждений. Но тем не менее сказать, что такие парадигмальные заблуждения однозначно имеют негативное значение в развитии спортсменов сложно, потому что спортсмен обретает осознание себя в спортивной деятельности именно благодаря культивированию закрепившихся в обществе такого рода парадигмальных установок.
8. Не менее новаторский результат получен в случае изучения академической традиции рецепции музыкальной сферы. До сих пор в этой области доминируют либо антропологизм, либо социологизм, в то время как в ней открываются новые горизонты, если подойти к ее осмыслению через призму концепции эмоционального интеллекта. В сфере музыки, как нигде лучше, раскрываются способы соотношения экзистенциального в его эмоциональном аспекте и рационального, и благодаря анализу этой сферы в таком ракурсе были сформулированы принципы развития эмоционального интеллекта, в котором органично сочетаются чувственное и рациональное.
9. На основании изучения экономических принципов существования общества был сделан вывод, имеющий важное методологическое значение. Анализ генезиса базовой ценности западноевропейской культуры – частной собственности – позволил раскрыть спорные стороны ряда экономико-политических теорий, в которых была осуществлена универсализация и онтологизация данной ценности. Односторонность такого подхода ведет к возникновению и росту напряжения между традиционными ценностями европейского духа и им же выработанными ценностями эпохи модерна. С учетом этих процессов и их философскому переосмыслению в современных условиях был проработан, сформулирован и обоснован методологический принцип, позволяющий с метафизической точки зрения признавать социально приемлемыми те или иные социальные теории. Этот принцип связан с категорией трансцендентного, или всеобщего как трансцендентного: всякая социальная теория является фикционалистской, если она исключает понятие трансцендентного (в той или иной его модификации) из основоположений жизненных функций социального организма. Таким образом произведенная на основе реабилитации мифа реконструкция рационализма содержит в себе потенциал защиты как от самонадеянности чистого рационализма, так и от прогрессистских претензий вездесущего эмпиризма.
10. На основании данного методологического принципа были проанализированы метафизические и социальные закономерности и парадоксы памяти, благодаря чему были определены перспективы традиционализма в условиях модернизационных процессов. В таксономии рационализма определенное место занимают понятия памяти и забвения, причем в таких классификациях забвение нередко квалифицируется как своеобразная форма аберрации конструктивного сознания, требующей своего исправления. Но в истории культуры разрабатывались не только эффективные мнемотехники, благоприятствующие защите от «ложной», мифологизированной истории, а также и объяснительные модели, позволяющие понимать всевозможные метафоры памяти, представляющие продуктивное понимания мифологических нюансов исторического сознания. В этом смысле эпистемологический аспект парадигмальных заблуждений был исследован в пространстве философии языка, посредством чего были прояснены специфические особенности работы воображения для распознания и конструирования мнемонических техник. Так, технические метафоры не только задают внешний образ для скрытого в душе процесса запоминания, но и подчеркивают тотальную искусственность любой мнемоники, первичность искусства, пусть и не в отношении самой по себе способности памяти, но в отношении попыток ее описания. Создаваемая с учетом этих оснований культурная память позволяет органично совмещать консервативные и инновационные моменты социальной жизни.
11. Таким образом был сделан вывод, что для современного традиционализма характерно стремление вернуть в философское поле трансцендентное начало, открыть мир трансцендентного, хотя бы символически. В особенности это проявляется в русском традиционализме, в котором происходит признание аксиоматичности трансцендентного мышлению, то есть аксиоматизируется иррациональное начало субъективности. На уровне физической данности трансцендентное начало здесь переживается посредством пространства, имеющего большое значение при осуществлении мнемонических техник. Оказывается, что для успешного задания векторов преодоления трудностей, сначала необходимо выстроить пространство понимания сложившегося разнообразия форм репрезентации социальной реальности. В выборе между самоочевидностью cogito и extensa русский традиционализм остановился на extensa, утверждая фундаментальность безличного, неограниченного, общего пространства. В таком контексте трансцендентное пространство представляет собой уже не нечто географическое, а культурное, благодаря чему оно и может полагаться трансцендентным и безграничным. Западноевропейская мысль, основанная на убеждении, что всё познается и нет ничего трансцендентного как непознаваемого, делает выбор в пользу cogito, через которое создается картина мира в виде собственного проекта мышления, самоутверждения и самодетерминации. Западноевропейский традиционализм опознается по этим отличительным чертам, и сознание в таком контексте начинает концентрироваться вокруг частных лиц и интеллектуалов, фигур отдельных мыслителей. В этой модели изначально заложена кризисность и нестабильность, поскольку частный интерес (взгляд) и интеллект производят проблематичность, вопрошание и критическое отношение, в силу чего «кризисность» стала сущностной чертой западной цивилизации. Русское же национальное сознание изначально выстраивается в соответствии с иными ценностями. Для него, хотя истина и открывается частным лицам, последние лишь репрезентируют коллективное мышление, структурированное общим трансцендентным основанием. Примером этого может послужить то воодушевление, с которым русский воспринимает необъятность просторов своей страны, и это происходит именно потому, что в ткань его субъективности вплетено априорное представление и память об изобилии (т. е. бесконечности) национального культурного пространства. Учитывая, что в русской (не по этническому признаку) культуре сохраняется понятие национальной традиции, соотнесенное с комплексом несводимых друг к другу, но коррелирующих между собой природных и сверхприродных элементов, можно констатировать, что у России есть потенциал, удерживающий в себе полноту цивилизационной структуры, а значит, можно полагать, что она может выступить в качестве осевого ориентира на ближайший период мировой истории.
12. По результатам проведенной исследовательской работы были: опубликованы 3 статьи с индексацией в наукометрической базе данных (РИНЦ И ВАК), опубликован 1 научный материал в сборнике международной конференции (РИНЦ), приняты в печать 2 статьи из списка базы данных Web of Science и Scopus, приняты в печать 2 статьи с индексацией в наукометрической базе данных (РИНЦ И ВАК), подготовлена и принята в печать коллективная монография "Парадигмальные заблуждения и судьба рационализма" – 11 п.л. (РИНЦ), проведены 5 круглых столов с докладами на постоянно действующем теоретическом семинаре "Генезис и методология памяти" (рук. Дриккер А. С., 20 чел.), проведены 2 круглых стола, посвященных обсуждению этапов теретической реализации проекта, организована и проведена Всероссийская конференция "Заблуждение, ошибка, иллюзия: их роль и значение для культуры и общества" (40 чел.), на которой выступили с докладами все участники проекта.